Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Рязанский государственный университет имени С. А. Есенина»

По предмету: Уголовное право

«Потерпевший от преступления»

Рязань 2010г.

Введение

1. Понятие потерпевшего в уголовно - правовых отношениях

2. Признаки потерпевшего

4. Место потерпевшего от преступления в уголовном праве

5. Проблемы, связанные с защитой прав потерпевшего, на законодательном уровне и на практике

6. Международные правовые документы

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Построение правового государства и развитие демократических начал общественной жизни предполагают признание приоритета общечеловеческих ценностей, и прежде всего жизни, здоровья, свободы, достоинства, чести, прав и интересов личности. В связи с этим требуется переоценка характера общественной опасности преступлений против личности и правонарушений, связанных с посягательствами на нее, а также всех преступлений,в результате которых нарушаются права и законные интересы граждан.

Предмет особой заботы и правовой защиты в уголовном праве - права и интересы потерпевшего, потерпевший как личность, интересы которой были нарушены в результате совершения преступного деяния, в теории уголовного права занимает важнейшее место.

С общим ростом преступности в стране, важнейшей задачей государства является охрана (в том числе и уголовно-правовая) законных прав и интересов граждан страны и в первую очередь потерпевших от преступлений.

Целью данного реферата является рассмотрение понятия, признаков потерпевшего от преступления и определение его места в уголовном праве.

Раскрыть понятие «потерпевший от преступления»;

Обозначить признаки потерпевшего;

Выяснить основания для решения признания лица потерпевшим;

Определить место потерпевшего от преступления в уголовном праве;

Рассмотреть проблемы, связанные с защитой прав потерпевшего, на законодательном уровне и на практике;

Выяснить какие международные правовые акты защищают права потерпевших.

1. Понятие потерпевшего в уголовно-правовых отношениях

Термин «потерпевший» впервые появился в Уставе уголовного судопроизводства от 24 ноября 1864 года. В этом документе для обозначения лица, пострадавшего от преступления, используется производная форма глагола «потерпеть»: «потерпевший от преступного деяния», «потерпевший, вред и убытки». С тех пор названный термин используется в нормативном материале.

Правовое понятие «потерпевший» гораздо уже понятия «жертва» как по семантическому значению, так и по определяемой наукой смысловой нагрузке. Представляется нецелесообразным искусственно заужать устоявшееся в науке значение термина «жертва» и придавать ему уголовно-правовое значение. Термин «жертва» более точно обозначает лиц, понесших вред, ущерб, в виктимологическом смысле, и представляет собой не правовое, а виктимологическое понятие.

Необходимо произвести соотношения между понятиями жертва-пострадавший-потерпевший. Жертва – понятие более широкое чем пострадавший и потерпевший. Между тем, нам представляется, что данные понятия соотносятся между собой как общее – особенное – единичное. Однако, прав Л.В. Франк, который утверждает, что «основным термином для обозначения тех, кому причинен вред преступным посягательством, должен все же оставаться «потерпевший», то есть термин, избранный законодателем» .

Определяя понятие потерпевшего, ученые обращали внимание, на те или иные его признаки. Принципиально важным считает закрепление в законодательстве понятия потерпевшего от преступления Б.А. Протченко. Им предложена следующая формулировка: потерпевшим «является гражданин, которому преступлением причинен моральный, физический или материальныйвред» . Как показала дальнейшая работа над уголовно-правовым понятием потерпевшего, к потерпевшим относят не только физических лиц (граждан), но и юридических лиц.

Потерпевший – это субъект, который по своей природе может быть физическим или юридическим лицом.

Родовым понятием потерпевшего от преступления является понятие субъекта или субъектов, которых авторы определяют по-разному: «лицо», «лица», «физическое лицо», «гражданин», «юридическое лицо», «нефизическое лицо», «организация, предприятие, учреждение».

Прежде всего, в качестве потерпевшего рассматривается физическое лицо. Данное положение в науке не оспаривается. Потерпевшим от преступления может стать любое лицо, в отношении которого совершено преступление. Прав П.С. Дагель, утверждая, что для признания потерпевшим не требуется достижения лицом определенного возраста, вменяемости или наличия каких-либо других признаков. Это положение имеет значение по конкретным преступлениям. Действительно, потерпевшим может быть и новорожденный ребенок (ст.ст. 106, 153 УК РФ), и человек, не способный осознавать характер совершаемых над ним действий из-за недееспособности или беспомощного состояния (п. «в» ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 120, ч. 2 ст. 202 УК). Гражданство лица для рассмотрения его в качестве потерпевшего также значения не имеет. Поэтому, наверное, не нашло поддержки определение потерпевшего Б.А. Протченко, как «гражданина». Гражданство потерпевшего учитывается при определении юрисдикции государства (ст. 12 УК РФ). Министерством внутренних дел Российской Федерации ведется учет потерпевших от преступлений. Физические лица, потерпевшие от преступления – это живые люди. Умершее лицо не обладает правами, которые могут быть нарушены, т.е. ему не может быть причинен вред.

Потерпевшие – физические лица могут существовать как индивидуально-определенные, так и в виде неких общностей физических лиц, например, религиозных групп, рас, наций, народностей, семей. При совершении таких деяний, как «действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе» (ст. 282 УК РФ), «действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой» (ст. 357 УК) в случае причинения вреда членам указанных общностей, они рассматриваются как потерпевшие – физические лица. Потерпевшие - физические лица могут обладать общими (едиными) для них признаками, или особенными, выделяющих их среди других потерпевших. Это могут быть признаки, касающиеся социально-правового статуса (иностранный гражданин, лицо, пользующееся международной защитой), возраста (новорожденный, несовершеннолетний), пола, профессии и пр. Подобная характеристика, имеет теоретические и практическое значение, так как, во-первых, позволяет получать более глубокие и разносторонние знания о потерпевшем и, во-вторых, способствует более точной квалификации преступлений. Выделение признаков потерпевших важно для уголовной статистики.

Таким образом, исходя из вышеизложенного потерпевшим является физическое лицо, любой человек, вне зависимости от каких-либо присущих ему признаков и характеристик.

В науке все ещё обсуждается вопрос о признании потерпевшим юридического лица. Дискуссионной также является тема о признании потерпевшими от преступлений общества и государства.

2. Признаки потерпевшего

Как видно из приведенных выше определений, многие вопросы уголовно-правового понятия потерпевшего не находят единообразного разрешения, а некоторые сущностные признаки вообще не отражены. В процессе анализа научных определений было составлено общее представление о потерпевшем от преступления и вычленены его признаки, которые в своей совокупности могут быть положены в основу его уголовно-правового понятия.

Широкий разброс мнений в теории и практике свидетельствует о сложности проблемы потерпевшего как такового. Для определения уголовно-правового понятия потерпевшего существует ряд признаков.

1.Потерпевший – это физическое или юридическое лицо.

2. Преступление нарушает права потерпевшего путем причинения вреда или путем угрозы его причинения.

3. Вред, причиняемый потерпевшему, носит физический, материальный или моральный характер.

4. Потерпевшим является лицо, которому вред причинен именно преступлением.

5. Нарушение прав путем причинения вреда или угрозы его причинения отрицательно оценивается потерпевшим.

Как видно из приведенного перечня, потерпевшего характеризуют признаками, одни из которых существуют объективно, независимо от него, другие – есть субъективное отношение потерпевшего к происшедшему событию.

3. Решение о признании лица потерпевшим

Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя или суда.

Когда же должно быть принято решение о признании человека потерпевшим?

Как только будут обнаружены фактические данные о том, что лицо стало жертвой преступного деяния (действия или бездействия), предусмотренного уголовным законом, но не ранее момента возбуждения уголовного дела. Если в результате преступления человек погиб, то потерпевшим признается один из близких родственников погибшего. Но, если в признании потерпевшими настаивают несколько близких родственников погибшего, то они также могут быть признаны потерпевшими.

Важным недостатком Кодекса является то, что он не предусматривает возможности признания потерпевшим дальнего родственника, близкого друга или представителя коллектива, в котором работал (учился) потерпевший. А ведь не всегда близкий родственник – самый близкий человек для погибшего.

"Налоги" (газета), 2010, N 41

В российском законодательстве понятие потерпевшего рассматривается как в материальном, так и процессуальном смысле. О несовпадении содержания указанного понятия и о разных его функциональных назначениях можно судить из анализа ряда норм УК РФ и УПК РФ.

Факт реального преступного деяния порождает потерпевшего в материально-правовом понимании. Уголовно-правовая природа этого понятия обусловлена причинением преступным деянием определенного вреда конкретному лицу. Такое понимание потерпевшего позволяет определить его уголовно-правовой статус, который включает в себя его субъективное право на восстановление того правового положения, в котором он находился до совершения преступления, а также ряд других прав.

Материально-правовое определение потерпевшего отчасти конкретизируется в содержании ч. 1 ст. 42 УПК, где говорится, что потерпевшим, во-первых, является физическое лицо, которому преступлением причинен вред. При этом вред должен быть причинен преступлением непосредственно. В УК в качестве результата посягательства, наряду с категорией "вред", употребляются такие понятия, как "ущерб", "нарушения прав законных интересов" и разного рода нежелательные "последствия". Во-вторых, в ст. 42 УПК дается ограниченный перечень видов вреда, причинение которого дает основания считать лицо потерпевшим. Кроме того, следуя смыслу ч. 1 ст. 42 УПК, речь в ней ведется о реальном причинении вреда потерпевшему. Однако уголовное законодательство берет под защиту не только лицо, в отношении которого было совершено оконченное преступление, но и лицо, в отношении которого было совершено покушение, поскольку в данном случае причинение вреда не исключается. Например , субъект, имея умысел на убийство другого лица, по независящим от него обстоятельствам не доводит его до конца, и смерть не наступает, но вред лицу все же был бы причинен (в зависимости от наступивших последствий - тяжкий, средней тяжести). То есть уголовно-правовое понятие потерпевшего предусматривает реальное и потенциальное причинение вреда.

Представляется, что интересы таких лиц должны быть защищены также уголовно-процессуальными нормами, предполагающими, по мнению отдельных авторов, возможность признания потерпевшим лица, которому преступлением причинен или мог быть причинен определенный вред, т.е. существовала лишь угроза его причинения <1>. Такой подход видится вполне обоснованным, поскольку интерес потерпевшего в данном случае очевиден - доказать, что преступление было совершено, что этим преступлением ему был причинен тот или иной вред. И понятны опасения пострадавшего. В случае если виновный избежит уголовной ответственности, то покушение может быть повторено. То есть пострадавшее лицо должно иметь право на активное участие в изобличении и наказании виновного. Подобные предложения отчасти заслужили внимание законодателя. Так, согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 1 ноября 1985 г. N 16 "О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве" признание потерпевшим должно производиться и по делам о приготовлении к преступлению или покушении на совершение преступления. Такая позиция является логичной, поскольку в ином случае, как отмечается в литературе, это означало бы исключение возможности возбуждения дел частно-публичного обвинения при неоконченном преступлении и, следовательно, возможности уголовного преследования виновных лиц по данной категории дел <2>.

<1> Кокорев Л.Д. Потерпевший от преступления в советском уголовном процессе. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1964. С. 10; Божьев В.П. Потерпевший в советском уголовном процессе: Автореф. дис. ...к. ю. н. М., 1963. С. 16.
<2> Мотовиловкер Я.О. Понятие потерпевшего в советском уголовном процессе // Правоведение. 1969. N 3. С. 123.

Процессуальная природа института потерпевшего, наряду с указанными материальными признаками (совершение в отношении лица преступного деяния и причинение непосредственно этим деянием определенного вреда), характеризуется дополнительными элементами. К таковым относится, во-первых, необходимость выяснения материальных признаков, а во-вторых, прохождения определенной процессуальной процедуры, которая оформляется в форме решения компетентного государственного органа (постановлением дознавателя, следователя или суда).

Что касается процесса установления уголовно-правовых оснований признания лица потерпевшим, то здесь следует отметить следующее. Возбужденное уголовное дело еще не означает, что пострадавшее от преступления лицо автоматически становится участником процессуальных отношений. Основанием для признания лица потерпевшим является выяснение в процессе предварительного следствия следующего минимума обстоятельств: факта преступного деяния, непосредственности причинения этим деянием вреда конкретному лицу, причинно-следственной связи между деянием и причинением вреда. Естественно, что на начальном этапе расследования представляется затруднительным дать исчерпывающую характеристику указанным материально-правовым элементам. Следует согласиться, что на данной стадии можно говорить, в частности, о составе преступления не как о реальном, а лишь как о предполагаемом факте, который требует дальнейшего подтверждения в ходе уголовного судопроизводства <3>. Поэтому неслучайно законодатель в ч. 2 ст. 140 УПК в качестве основания для возбуждения уголовного дела указывает на наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления. Все доказательства элементов события преступления устанавливаются уже в ходе предварительного расследования, что характеризует его как познавательный процесс. Окончательный же вывод о данных обстоятельствах отражается в приговоре суда.

<3> Разгильдиев Б.Т. Деяние, содержащие признаки преступления, и его уголовно-правовое значение // Государство и право. 1990. N 4. С. 67.

Касательно официального перехода пострадавшего от преступления лица в статус потерпевшего в ч. 1 ст. 42 УПК мы сталкиваемся с категоричной уголовно-правовой формулировкой, свидетельствующей о необходимости (для указанной процедуры) существования уже признанного факта причинения преступлением вреда на стадии предварительного следствия. В первом предложении указанной статьи говорится, что потерпевшим является (о признании лица потерпевшим, т.е. о потерпевшем в процессуальном смысле, речь идет уже далее по тексту) физическое лицо, которому преступлением причинен вред <4>. Представляется, что подобная материальная трактовка не вполне органично вписывается в содержание уголовного судопроизводства как процесса установления истины, которая находит окончательное выражение лишь в приговоре суда. До указанного процессуального момента можно вести речь лишь о наличии у органов предварительного расследования достаточного количества данных для принятия обоснованного и мотивированного решения по указанному вопросу (ч. 4 ст. 7 УПК), но не как об официальном признании факта причинения вреда. Как справедливо отмечалось в литературе: "допущение потерпевшего к делу означает лишь признание за ним определенных процессуальных прав, а не признание установленным факта причинения ему вреда... Признание факта причинения вреда возможно лишь в приговоре суда" <5>.

<4> В этом плане представляется более удачной конструкция ст. 53 УПК РСФСР, не содержащая уголовно-правовой трактовки понятия потерпевшего и ориентированная больше на процессуальную составляющую указанного понятия, а именно на признание лица потерпевшим.
<5> Рахунов Р.Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности. М.: Госюриздат, 1961. С. 246.

На практике буквальное следование анализируемой норме закона выливается в необоснованное затягивание процедуры признания лица потерпевшим. В этом плане заслуживают внимания высказывания отдельных авторов о необходимости уточнения процессуального понятия потерпевшего, под которым следует понимать лицо, в отношении которого имеются достаточные данные, дающие основания считать, что ему преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред <6>. Естественно, что определение момента принятия такого решения будет зависеть от обстоятельств конкретного уголовного дела. Но медлить с ним нельзя, так как это ущемляет права потерпевшего и отрицательно сказывается на качестве следствия. В связи с этим, на наш взгляд, ч. 1 ст. 42 УПК необходимо изложить в менее категоричной редакции, заменив материально-правовую составляющую понятия потерпевшего на процессуальную: "Потерпевшим признается физическое лицо при наличии достаточных данных полагать, что преступлением ему причинен физический, имущественный, моральный вред...".

<6> Кокорев Л.Д. Потерпевший от преступления в советском уголовном процессе. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1964. С. 10; Стремовский В.А. Участники предварительного следствия в советском уголовном процессе. Изд-во Ростовского университета, 1966. С. 203 - 204.

Как уже нами было отмечено, в уголовном судопроизводстве признание лица потерпевшим связано с соблюдением надлежаще оформленного процессуального порядка, в результате которого лицо формально приобретает статус потерпевшего от преступления (ст. 42 УПК). С данного момента оно наделяется соответствующими правами и обязанностями, т.е. становится субъектом уголовно-процессуальных правоотношений.

Однако сам факт вовлечения лица, пострадавшего от преступления, в уголовный процесс имеет место на более ранних стадиях.

В гл. 19 УПК законодатель указывает на существование такого субъекта, как заявитель, и наделяет его определенными правами и обязанностями. При этом в ряде норм проводится различие между просто заявителем и заявителем - пострадавшим от преступления. Так, следуя смыслу ст. ст. 20, 147 УПК, факт возбуждения уголовного дела связан не просто с заявлением любого лица, а с волеизъявлением лица, которое предполагает, что ему причинен вред преступным деянием. Согласно ст. 2 Федерального закона N 119-ФЗ "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства" меры государственной защиты могут быть применены до возбуждения уголовного дела в отношении заявителя , очевидца или жертвы преступления либо иных лиц, способствующих предупреждению или раскрытию преступления. Таким образом, законодатель дифференцирует заявителей на обычных граждан и пострадавших, используя такой материальный признак, как совершение в отношении последних преступного деяния <7>.

<7> Например , в п. 10 ст. 6 УПК Республики Беларусь законодатель официально дифференцирует заявителей на лиц, обратившихся в суд или орган уголовного преследования в порядке, установленном настоящим Кодексом, за защитой своего действительного или предполагаемого права либо сообщивших об известном им готовящемся, совершаемом или совершенном общественно опасном деянии, предусмотренном уголовным законом.

Однако пострадавший от преступления, по заявлению которого было возбуждено уголовное дело, еще не является участником уголовного судопроизводства и, следовательно, не может рассчитывать на полноценную реализацию своих интересов. Представляется, что лицо, пострадавшее от преступления и обратившееся за помощью в правоохранительные органы, имеет право на должное внимание со стороны государства. Такой подход согласуется с положениями Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (утв. Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1985 г. 40/34). Согласно последней лица, которым в результате преступного деяния причинен ущерб, включая телесные повреждения или моральный вред, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав, имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством (п. 4). Однако, как отмечается в литературе, "пострадавшему от преступления не только не предоставлено право ходатайствовать о признании себя потерпевшим по уголовному делу, но и следователю не вменено в обязанность разъяснять этому лицу, в связи с чем и при каких условиях он может и должно быть признано потерпевшим" <8>. Согласно ст. 123 УПК законодатель лишь косвенно допускает право указанного лица на обжалование действий (бездействия) и решений уполномоченных на то органов и должностных лиц в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают его интересы. В данном случае пострадавший относится к категории "иных лиц" в уголовном судопроизводстве, т.е. фактически его статус остается неопределенным.

<8> Баев М.О., Баев О.Я. Тактика уголовного преследования и профессиональной защиты от него. Прокурорская тактика. Адвокатская тактика: Научно-практическое пособие. М.: Экзамен, 2005. С. 277.

Как свидетельствует обобщение правоприменительной практики, в большинстве случаев до вынесения постановления о признании лица потерпевшим пострадавший выступает в уголовном процессе в качестве свидетеля со всеми вытекающими из статуса данного участника процесса полномочиями. Представляется, что подобный подход не в полной мере способствует реализации интересов и прав жертвы преступления. На наш взгляд, в уголовно-процессуальном законодательстве должно найти отражение понятие "пострадавший", поскольку оно является родовым по отношению к понятию "потерпевший" и определяет статус лица с момента обращения в правоохранительные органы и до формального его признания с их стороны в качестве участника уголовного судопроизводства. Именно на данном отрезке пострадавшие чувствуют себя наиболее уязвимыми и бесправными в процессуальном отношении лицами. Как показали наши исследования, почти 30% случаев попыток оказать давление на жертву преступления имели место именно на данном этапе.

Следует признать, что меры государственной защиты согласно Федеральному закону N 119-ФЗ "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства", применимы и к заявителю - пострадавшему от преступления лицу. Однако здесь мы сталкиваемся с примером гипертрофированности публичных начал уголовного судопроизводства. Государство признает ценность пострадавшего, но исключительно как важного источника информации о преступном событии, не наделяя его при этом никакими правами. То есть пострадавший может быть защищен, но не может самостоятельно защищаться. Как констатируется в специальном Докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации "Проблемы защиты прав потерпевших от преступлений", в российском законодательстве имеется временной период между моментом совершения в отношении лица преступления, которым ему причинен вред, и моментом признания его потерпевшим. В этот период пострадавшее от преступления лицо рассматривается в качестве заявителя, что нарушает его права на получение информации о ходе рассмотрения поданного заявления, результатов предварительного расследования, на представление доказательства в подтверждение своего заявления о преступлении, на выдвижение требования о признании потерпевшим и др. <9>.

<9> Российская газета от 04.06.2008.

Представляется, что обеспечение скорейшего доступа жертвы преступления к правосудию должно сопровождаться устранением указанных выше пробелов в отечественном уголовно-процессуальном законодательстве. В этом плане видится положительным опыт составления Модельного УПК стран СНГ, разработчики которого в ст. 89 указывали, что "пострадавшим считается всякое лицо, физическое или юридическое, которое подало органу дознания, суду, прокурору, следователю, дознавателю жалобу на причинение ему запрещенным уголовным законом деянием морального, физического или имущественного вреда, на подготовку к совершению или попытку совершить в отношении его запрещенное уголовным законом деяние". Такой подход позволяет отграничивать пострадавшего от иных лиц уголовного процесса и определить его официальный статус.

На наш взгляд, подобный опыт должен найти положительное отражение в современном законодательстве. При этом пострадавший должен иметь право: на немедленную регистрацию его заявления, незамедлительное рассмотрение его жалобы и разрешение ее органом, ведущим уголовный процесс, на представление доказательств в подтверждение своего заявления, на выдвижение требования о признании его потерпевшим и др. Необходимость наделения пострадавшего лица указанными полномочиями вытекает из общепризнанных принципов и норм международного права в области прав и свобод человека и гражданина. Так, согласно Рекомендации Комитета министров от 28 июня 1985 г. N R (85) 11 о положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса необходимо учитывать запросы пострадавшего на всех стадиях уголовного процесса. Не исключением является и стадия возбуждения уголовного дела.

Таким образом, в целях устранения путаницы терминологии, допускаемой в настоящее время в материальном и процессуальном праве по отношению к категории "потерпевший", необходимо четко дифференцировать процессуальное понятие "потерпевший" на понятия "заявитель", "пострадавший" и собственно "потерпевший".

Однако включение в УПК фигуры пострадавшего позволит лишь нормативно заполнить тот вакуум, в котором пребывает в настоящее время жертва преступного посягательства до наделения ее статусом потерпевшего. Такой подход не решает всей проблемы касательно потерпевшего в уголовном судопроизводстве, поскольку нормативное закрепление и применение норм - разные вещи. Переход из статуса заявителя-пострадавшего в статус потерпевшего сопровождается вынесением уполномоченным на то должностным лицом процессуального решения, момент принятия которого связан с внутренним убеждением данного лица.

Согласно ст. 52 Конституции РФ государство обеспечивает потерпевшим от преступлений доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Однако согласно ст. 42 УПК такой доступ пострадавших от преступлений лиц к правосудию всецело зависит от волеизъявления должностного лица (даже в том случае, когда уголовное дело возбуждается по заявлению лица о совершенном в отношении его преступлении). Представляется, что существование такого порядка не может гарантировать "личности - жертве преступления" в полной мере защиту ее прав именно от злоупотребления властью, на чем концентрирует основное внимание упомянутая выше Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью.

Применительно к указанной процедуре выход, на наш взгляд, видится в необходимости расширения диспозитивных начал уголовного судопроизводства, позволяющих повысить объективность в действиях должностных лиц по принятию подобных процессуальных решений.

В сравнении с действующим уголовно-процессуальным законодательством, в ст. 136 УПК РСФСР, регламентирующей порядок признания лица потерпевшим, следователь выносил соответствующее постановление либо по собственной инициативе, либо на основании заявления этого лица. То есть лицо, которому преступлением причинен вред, могло до официального его признания потерпевшим проявить собственную инициативу в решении данного вопроса. Современный уголовно-процессуальный закон такой возможности для жертвы преступления не предусматривает.

Развитие диспозитивных начал уголовного судопроизводства должно сопровождаться расширением нормативной возможности частных лиц в защите нарушенных преступным деянием прав и свобод. И речь в данном случае должна вестись не о минимизации принципа публичности в судопроизводстве, а скорее о переориентации его в сторону нужд рядовых граждан, вовлеченных в сферу его производства. И в первую очередь, согласно ст. 6 УПК, публичность должна выражаться в повышенном внимании и заботе государства в лице его органов и должностных лиц к жертвам преступлений.

Следует отметить, что законодатель признает отдельные огрехи в функционировании органов публичной власти, способствующие нарушению прав и свобод граждан при производстве дознания, предварительного следствия. В частности, в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 1 ноября 1985 г. "О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве" речь ведется о существовании в практике правоохранительных органов фактов непризнания лиц в качестве потерпевших при наличии к тому оснований. Закон позволяет суду при выявлении подобных случаев выносить частное определение (а судье - постановление). Действительно, вопрос о признании лица потерпевшим может решить судья на стадии подготовительных действий к судебному заседанию. Однако подобный запоздалый доступ к правосудию вряд ли способен обеспечить полноценную защиту прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений. Представляется, что подобных инцидентов можно избежать, предусмотрев на более ранних стадиях судопроизводства отдельные процессуальные возможности проявления инициативы жертв преступлений, направленные на скорейшее вовлечение их в сферу уголовно-процессуальных отношений.

На наш взгляд, момент признания лица потерпевшим должен по возможности быть максимально приближен к началу возникновения уголовно-процессуальных отношений. В частности, ч. 2 ст. 49 УПК Республики Беларусь предусматривает возможность признания лица потерпевшим уже с момента возбуждения уголовного дела. Если же при возбуждении уголовного дела основания для признания лица потерпевшим отсутствуют, указанное решение принимается немедленно по установлении таких оснований . Подобная трактовка свидетельствует о том, что законодатель предполагает объективное отсутствие на определенном этапе уголовного судопроизводства (особенно на стадии возбуждения уголовного дела) достаточно полной (исключающей) совокупности данных, свидетельствующих о том, что пострадавшее от преступления лицо является потерпевшим, однако допускает его в уголовный процесс. В таком подходе видится забота государства о лицах, пострадавших от преступления, путем скорейшего их вовлечения в уголовно-процессуальные отношения с тем, чтобы данные лица уже на начальном его этапе могли отстаивать свои права.

Представляется, что подобный подход должен найти отражение и в отечественном уголовно-процессуальном законодательстве. Признание лица потерпевшим одновременно с вынесением постановления о возбуждении уголовного дела позволит объективировать процесс принятия решений должностным лицом, минимизировать степень "внутреннего убеждения" и как следствие - сократить на практике случаи злоупотребления властью в отношении потерпевших от преступлений лиц.

С.Л.Кисленко

кафедры методологии криминалистики

"Саратовская государственная

Введение

Глава I. Потерпевший от преступления в доктринальных толкованиях 16-119

1. Понятийный аспект учения о потерпевшем 16

2. Потерпевший - предмет преступления 41

3. Потерпевший - субъект уголовно-правовых отношений 59

4. Жертва - пострадавший - потерпевший 104

Глава II Потерпевший от преступления в законодательстве, практике и правосознании 120-194

1. Статус потерпевшего в действующем материальном и процессуальном законодательстве 120

2, Практика высших судебных инстанций РФ в отношении потерпевших 134

3. Потерпевший: самооценка и профессиональный взгляд 174

4. Мировое сообщество о судьбе криминальных жертв 186

Заключение (уголовно-политические выводы) 195

Приложения:

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Уголовная статистика устойчиво и бесстрастно свидетельствует о том, что ежегодно в России регистрируется около 3-х миллионов преступлений 1 . При этом последствия злодеяний самым тяжким бременем ложатся именно на жертв - физических лиц. Например, в 2003 году от криминальных посягательств в РФ погибло 76 921 человек, общее число потерпевших достигло 2 077 097 лиц, а сумма причиненного преступлениями совокупного материального ущерба составила в денежном эквиваленте 75 млрд. 469 млн. рублей 3 . Если разделить этот криминальный долг хотя бы на число лишенных свободы, то есть на наиболее вероятных носителей обязанности по исполнению гражданского иска в уголовных делах, а их в стране - около 800 тыс. человек, то на каждого преступника в среднем падает ноша в 94 тыс. рублей. Реально ли возмещение потерпевшим хотя бы материального ущерба от преступлений? Нет. По официальным данным Минюста России, в учреждениях исправительной системы постоянно обеспечены трудом лишь 44% осужденных, а их средний заработок составил за 2003 год всего 34,5 рубля в день 4 .

Итак, «прямых» потерпевших насчитывается в год больше двух миллионов, но с учетом родственников и друзей пострадавших общее число людей с претензиями к преступникам и властям вырастает в несколько раз, исчисляется десятками миллионов человек. «Откладываются исполнением жизненные планы семей и отдельных граждан, разрушаются браки, падает

В 2004 году в РФ зарегистрировано 2 млн. 893 тыс, 800 преступлений (Краткий анализ состояния преступности. - www. mvd. ru /index, php /docid), а в 2005 - 3 млн. 554 тыс. 738 преступлений (прирост 22,8%), причем 208 976 из них причинили крупный ущерб пострадавшим ().

2 Данные приводятся по: Преступность в России начала XXI века и реагирование на нее. - М.: Российская
криминологическая ассоциация, 2004. - С.7,21.

3 Добавим, что материальный ущерб от преступлений неумолимо, быстро и вне зависимости от инфляции,
растет: если в 1997 г. он составил по России 5660,9 млн. руб., то через 6 лет, как видим, - более 75 млрд.
рублей. - См,: Меньших А.А. О возмещении ущерба жертвам преступлений во Франции. // Журнал
российского права, 1999, № %. - С. 158-159.

Центр содействия реформе уголовного правосудия. Тюрьма и воля. Данные на начало 2005 года. - www. prison, org/penal/stat/doc. 019. shtml.

рождаемость и численность населения вообще, а пропорционально растут нерациональные затраты общества (дополнительное, ненужное в благоприятной обстановке укрепление жилищ, наем частной охраны, выключение работников из производственной деятельности для самостоятельной защиты близких) и недоверие к правоохранительным органам, люди ищут непроцессуальные, самовольные и преступные, варианты преследования виновных» 1 . Добавим сюда и то соображение, что на потерпевших обрушиваются не только прямые последствия преступлений (ущерб); власть вынуждена облагать жертв и вообще законопослушных налогоплательщиков обязанностью за их счет еще и содержать виновных в пенитенциарных учреждениях. «Разве это правильно? Справедливо? -возмущался Н.И.Коржанскии. - Возмещение за счет других - за счет труда шахтеров, сталеваров...» 2 .

Эти обстоятельства с бесспорностью свидетельствуют об актуальности проблемы потерпевшего. Его судьба, его ущемленное преступлением положение должны быть в поле заинтересованного внимания науки, властей и общества, в центре уголовной политики государства. Но императив, даже очевидный, не всегда срабатывает. Доктрина уголовного права в большом долгу перед пострадавшими от преступлений в том смысле, что она несколько столетий увлечена по преимуществу статусом виновного, обсуждает и гуманизирует технологию его преследования. Как писал почти сто лет назад проф. Жижиленко А.А., «современное уголовное право упрекают за то, что оно слишком много внимания и забот уделяет преступнику, оставляя совершенно без всякого внимания потерпевшего от преступления» . Прошло полвека, а общая картина исследовательского интереса к преступлению, где всегда присутствует виновник и почти всегда -

1 Бойко А.И. Память и уголовное право: Лекция для юриста, политика и обывателя. - Ростов-н/Д: Изд-во
НМЦ «Логос», 2005.-C.3I.

2 Коржанский Н.И. Очерки теории уголовного права. - Волгоград: Изд-во ВВСШ МВД РФ, 1992. - СМ.

3 Жижиленко А.А. Очерки по общему учению о наказании. - Пг.; «Academia», 1924. - С.36.

пострадавший, не меняется: «в целом... юридическая наука, а позднее криминалистическая мысль мало занималась фигурой, а тем более проблемами жертвы преступлений» 1 . Минуло еще несколько десятилетий, но критические оценки преобладают. Конечно, фигура пострадавшего от преступления лица попадала в поле зрения ученых, по преимуществу процессуалистов; по ней даже разворачивались дискуссии 3 , обсуждались возможности расширения прав жертв 4 , но - по остаточному принципу. Так дальше продолжаться уже не может в силу следующих причин.

В советскую эпоху невнимание государства к интересам и запросам пострадавшего от посягательства лица воспринималось населением более терпимо, чем ныне, ибо «уравновешивалось» жестким подходом к виновному. За годы российских реформ законодательная и правоприменительная забота о «нашем» преступнике, в том числе по причине давления международных инстанций, выросла во сто крат, пострадавшая же сторона адекватной заботы о своей персоне не ощущает.

Преступления с «живым», конкретным потерпевшим - избранный фонд (демонстрационный стенд) нашей отрасли, классический вариант той негативной стороны жизни, где потребность в уголовном праве и ощущается наиболее сильно. На другом полюсе преступности расположены деликты, повреждающие обезличенные общественные или государственные интересы,

Франк Л.В. Потерпевшие от преступления и проблемы советской виктимолопш. - Душанбе: Ирфон, 1977. -С. 12. См. также: Кокорев Л.Д. Потерпевший о преступления. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 1964. - С.4.

3 Бойко А.И. Потерпевший от преступления. // Законодательство, 2003, № 11. - С.57; Суслин А.В. Уголовно-
правовые средства обеспечения возмещения вреда потерпевшим: Автореферат дисс. канд. юрид. наук. -
Екатеринбург: УрГЮА, 2005. - С. 1,2; Борзенков Г.Н. Проблема сатисфакции в свете новых положений
Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов России // Пять лет действия УК РФ; итоги и
перспективы, - М.: «ЛексЭст», 2003. - С.267-270.

См., например: Анашкин Г.З. Некоторые вопросы кодификации уголовно-процессуального законодательства РСФСР, // Сов, юстиция, 1957, Х 2; Кареев Д.П. Вопросы уголовного процесса в связи с проектом УПК СССР. // Соц. законность, 1954, № 2; Полянский Н.Н. Процессуальные права потерпевшего. //Сов. государство и право, 1940, № 12 и др.

4 См.: Арсеньев Б. Надо ли расширять права потерпевшего в уголовном процессе, // Сов. юстиция, 1939, №
23-24; Гальперин И.М. Об уголовном преследовании, осуществляемом потерпевшим. // Сов. государство и
право, 1957, №10.

в силу чего потребность их уголовного преследования не кажется обывателям столь очевидной 1 .

3. Нужно принимать во внимание и то обстоятельство, что правовой статус потерпевшего прочно связан с проблемой его виктимного поведения, а она обычно возрастает в эпохи реформ (что имеет место сегодня в России). Резкие перемены жизненных координат расшатывают нервно-психическое здоровье народа, взрывают тонкий слой культурных отложений предыдущих эпох, на поведенческую поверхность вырываются первобытные психизмы и инстинкты, вражда и страсти, а главное - большинство обывателей, выбитых из традиционных ритмов существования, становится легкой добычей преступников (насильников и комбинаторов всех мастей).

Практика зарубежных стран и социологические опросы внутри России показывают, что ни рыночная экономика (мотивирующая ставку на собственные силы) сама по себе, ни обеспечение населения оружием проблемы защищенности потерпевшего от криминалитета не решают; государственные расчеты и возможности по-прежнему служат самой значимой гарантией для людей. По данным С.В.Надтока, 92,9% опрошенных им граждан опасаются стать жертвой преступлений; опасаются, несмотря на предпринимаемые ими лично меры; только 38,6% респондентов надеются на успешное противостояние нападениям, а оставшиеся рассчитывают на помощь государства 3 .

Наконец, господство новой идеологии, в эпицентре которой расположены права и свободы человека и гражданина, предполагает

Как писал несколько веков назад первостатейный авторитет нашей отрасли, «преступления, которые по мнению людей не наносят им непосредственного ущерба, не интересуют их настолько, чтобы вызвать всеобщее негодование против виновных. К таким преступлениям относится и контрабанда. Люди, на которых отдаленные последствия производят самое слабое впечатление, не видят вреда в действиях контрабандистов. А часто даже довольны сиюминутной выгодой от контрабанды». // Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. - M.: Фирма «Стелс-БИМПА», 1995. - С.203-204,

2 См.: Краснушкин E.K. Криминальные психопаты современности и борьба с ними. // Преступный мир
Москвы. -М.:МХО«ЛЮКОН», .

3 Надтока СВ. Виктимологические аспекты профилактики насильственных преступлений: Автореферат
дисс. канд. юрид. наук. - Ростов-н/Д: РЮИ МВД РФ, 1999. - С.4.

приоритетную защиту частного интереса; в первую очередь принадлежащего законопослушному гражданину, каковым и является потерпевший от преступления. «Золушка уголовного правосудия» должна стать его примой. Без полновесной и демонстративной защиты жертв криминальных посягательств власть не сможет решить большинство своих начинаний.

Таким образом, проблема потерпевшего очень важна для позитивного развития нашей страны, а предыдущий опыт доказывает несостоятельность попыток ее косметического или фрагментарного разрешения; нужно кардинальное обновление уголовной политики в данном фрагменте борьбы с преступностью. Этот мотив и составляет квинтэссенцию настоящей диссертации.

Основные направления и степень научной разработанности проблемы. Отраслевая доктрина обращается к судьбе и правовому статусу потерпевших от преступления с давних пор, но без особого размаха или общенациональных дискуссий. К примеру, еще в досоветский период различным аспектам учения о жертвах преступлений посвящались магистерские и докторские диссертации М.В.Духовского 1 , П.П.Пусторослева 2 , Н.Н.Розина 3 , Д.Г.Тальберга 4 , ЛЯ.Таубера 5 , М.ГЛЛтильмарка 6 и Т.М.Яблочкова 7 , монографии тех же 8 и прочих 9 ученых. В советскую эпоху к проблемам правового статуса потерпевшего, форм удовлетворения его претензий, влияния его поведения на этиологию

Понятие клеветы как преступления против чести частных лиц, по русскому праву. - Московский ун-т, 1873.

2 Понятие о незаменимой саморасправе, как учреждении уголовного права. - Харьковский ун-т, 1890.

3 Об оскорблении чести. - СПб. ун-т, 1910.

4 Гражданский иск в уголовном суде или соединенный процесс. - Киевский ун-т, 188S.

5 Жалоба потерпевшего при преступлениях неофициальных. - Харьковский ун-т, 1910,
Учение о самозащите в ее современном развитии. - Дерптскнй ун-т, 1875.

7 Влияние вины потерпевшего на размер возмещаемых ему убытков. - Казанский ун-т, 1912,

1 Духовской М.В. Понятие клеветы как преступления против чести частных лиц, по русскому праву. -

Ярославль: Тип, Губ. зем. управы, 1873; Тальберг Д.Г. Гражданский иск в уголовном суде, или

Соединенный процесс. - Киев: Унив. тип., 1888; Таубер Л.Я. Жалоба потерпевшего при преступлениях

неофициальных. - Харьков: Тип. и лит. М.3ильберберг, 1909; Яблочков T.M, Влияние вины потерпевшего

на размер возмещаемых ему убытков. Том 1: Часть теоретическая. -Ярославль: Тип. Губерн. правл., 1910;

Том 2: Очерки законодательной и судебной практики. - Ярославль: Тип. Губерн. правл., 1911,

9 См., например: Берлин Л.М. Гражданский иск потерпевшего от наказуемого правонарушения: К вопросу о

подсудности этого иска. - СПб.: Тип. И.Н.Скороходова, 1888.

преступления посвящали свои труды такие авторитеты, как Ю.М.Антонян, В.П.Божьев, С.В.Бородин, В.В.Вандышев, Л.Д.Гаухман, П.С.Дагель, ВЛ.Дубривный, Н.Я.Калашникова, Л.М.Карнеева, Л.Д.Кокорев, В.П.Коновалов, В.В.Коротенко, А.Н.Красиков, Н.Ф.Кузнецова, В.С.Минская, В.И.Полубинский, И.И.Потеружа, А.Р.Ратинов, Р.Д.Рахунов, В.М.Савицкий, Л.В.Франк, Е.Е.Центров, В.Е.Юрченко и другие.

В последние десятилетия, когда преступность превратилась в проблему национальной безопасности, в вопрос выживания каждого индивида, интерес к правам и вообще к положению криминальных жертв закономерно обострился. Этой теме посвящены диссертации А.В.Абабкова, С.В.Анощенковой, Е.В.Батюковой, И.В.Бондаренко, Д.Б.Булгакова, В.М.Варпаховской, Г.Г.Горшенкова, Е.В.Давыдовой, Г.С.Досаевой, В.Я.Рыбальской, В.Н.Сенаторова, Б.В.Сидорова, Е.А.Симоновой, М.С.Сирик, В,Г.Скрипкина, А.В.Сумачева, А.В.Суслина, В.Г.Ульянова, И.А.Фаргиева, книги и статьи В.А.Абаканова, В.Г.Беляева, С.А.Беляцкина, Е.В.Благова, А.И.Бойко, Г.Н.Борзенкова, А.Р.Брусницына, А.Власова, С.М.Воробьева, А.Гаджиевой, Ю.В.Голика, К.И.Голубева, В.Л.Горичевой, Д.И.Гущина, О.А.Зайцева, В.Е.Квашиса, Н.Киреевой, П.Константинова, АА.Лакеева, Л.Н.Лянго, С.В.Мамичевой, А.А.Меньших, С.В.Нарижного, В.Н.Осипкина, СРасторгуева, Д.В.Ривмана, А.П.Рыжакова, Э.Л.Сидоренко, А.Стуканова, В.С.Устинова, С.П.Щерба, А.М.Эрделевского, П.С.Яни и других. Для потенциальных жертв преступлений ученые и профилактические службы правоохранительных ведомств готовят специализированные методические пособия", а в профильных журналах печатают даже крылатые выражения 2 . Именно труды этих ученых послужили теоретической основой нашей диссертационной работы,

1 См., например: Савицкий В.М. Если вы пострадали от преступления: Юридический справочник. - М.:
«Манускрипт», 1992.

2 Лупарев Г. Виктимологическая мудрость народов в пословицах и поговорках. // Законность, 2006, Ха 1. -
С.53-56.

Цель и задачи исследования. Основной целью работы над темой, которую ставил перед собой автор, была выработка новых и комплексных стратегий по защите граждан (потерпевших) от преступных посягательств. Основаниями для телеологической ориентированности диссертации в пользу ее «глобализации», «политизации» и даже «революционизации» нами мыслились следующие обстоятельства: проблема потерпевшего - из разряда вечных, она сопровождает весь ход развития нашей цивилизации; любой гражданин является потенциальной жертвой преступных посягательств, что поднимает превентивные и реституционные мероприятия на уровень общесоциальных; в прошлом человечество искало различные варианты реагирования на преступность, но в последние века озаботилось по преимуществу судьбой виновного; однако потерпевший олицетворяет законопослушную часть общества, более правонарушителей нуждающуюся в опеке и защите власти; индивидуальная предусмотрительность и благоразумие граждан не могут считаться достаточными средствами по защите от преступных посягательств; уже состоявшиеся государственные решения по судьбе криминальных жертв доказали свою ограниченность -нужна кардинальная переориентация уголовной политики в пользу потерпевших.

Указанная стратегическая цель определила постановку и решение следующих исследовательских задач: а) достижение максимальной определенности при размещении фигуры пострадавшего в рамках традиционных представлений доктрины - можно ли считать потерпевшего предметом преступления (в структуре состава, признаком объекта) либо полноценным субъектом уголовно-правовых отношений; б) уяснение и совершенствование понятийно-терминологического аспекта учения о криминальных жертвах; в) критическая оценка национального законодательства в части регламентации правового статуса потерпевших и правил защиты их интересов; г) изучение тенденций судебной практики в

вопросах применения законодательства о потерпевших; д) анализ профильных для темы диссертации международных принципов, норм и рекомендаций - под углом зрения допустимости их использования в национальном праве и правоприменительной практике; е) проверка совершенства российского законодательства и рациональности наших выводов и предположений через анкетирование профессионалов-практиков и самих потерпевших; ж) разработка итоговых рекомендаций по изменению уголовной политики Российского государства, обновлению отечественного законодательства и проведению организационных мер национального масштаба - все в пользу большей защищенности прав и законных интересов потерпевших, разрушенных преступлениями.

Цель и, в какой-то мере, частные исследовательские задачи определили итоговое название диссертации, где заявлено обязательство автора по рассмотрению и оценке проблемы потерпевшего в широком аспекте - в свете уголовного права и политики, а также законодательства или практики.

Обьеісгом диссертационной работы являются общественные отношения в сфере обеспечения прав и законных интересов лиц, пострадавших от преступных посягательств.

Предмет исследования составляют: Конституция Российской Федерации; международные нормативно-правовые акты и рекомендации, посвященные криминальным жертвам; отечественное уголовное (материальное и процессуальное) законодательство, регламентирующее правовой статус потерпевшего и вопросы удовлетворения нарушенных преступлением его прав и интересов; профильная судебная практика по уголовным делам, где наличествует поврежденный частный интерес; обыденное и профессиональное правосознание по теме диссертации; специальная литература по общей теории права и языкознанию, уголовному и уголовно-процессуальному праву, криминологии и виктимологии.

Методологическая основа диссертационного исследования
представлена общенаучным диалектическим методом, позволяющим и
требующим видеть проблему потерпевшего в ее развитии и противоречиях, а
также частно-научными методами познания, такими как: формально
логический, системно-структурный, конкретно-социологический
(анкетирования), сравнительно-правовой.

Эмпирическая база диссертационного труда включает: данные сплошного анализа практики высших (Конституционный и Верховный Суды России) и региональных (суды, субъектов Федерации) судебных инстанций страны, опубликованной в «Бюллетене Верховного Суда РФ» за 1997-2005 гг.; действующие, профильные для темы исследования, постановления Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и РФ; статистические данные о преступности России - в части численности жертв посягательств и размера причиненного им вреда за последние три года; результаты анкетирования 129 практиков (44 адвоката, 42 сотрудника прокуратуры, 29 следователей и дознавателей МВД, 14 судей) и 250 потерпевших (102 - на момент предварительного расследования, а 148 - в ходе судебного разбирательства).

Научная новизна диссертации определяется попыткой обобщения накопленных научных знаний в отечественном правоведении до уровня концептуальных идей, до предложения кардинального пересмотра уголовной политики. Критический анализ доктринальных представлений, международного и национального законодательства, судебной практики и правосознания завершается выдвижением и группированием уголовно-политических выводов 3-х типов - собственно политических (а равно идеологических и социально-психологических), организационных (институциональные решения, направленные на повышение защищенности формирующегося гражданского общества и отдельных потерпевших от преступных посягательств) и правовых (предложения de lege ferenda по нескольким отраслям отечественного законодательства).

Положения, выносимые на защиту:

Потерпевший - потенциальный статус любого гражданина страны. Масштабные же реформы всегда виктимизируют население, в больших объемах и на длительную перспективу. В этом кроется общесоциальный и межотраслевой уровень проблемы, необходимость ее государственного разрешения, уголовно-политический подтекст.

Потерпевший, как правило, - законопослушный гражданин; отсюда вытекает приоритет его положения перед правовым статусом виновного. Однако многовековое наращивание публичности уголовного права привело к тому, что потерпевший с его интересами постепенно отодвигался на задний план в практике уголовной юстиции. В результате очевиден (неразумный) диссонанс между правовым статусом преступника и его жертвы.

С победой новой идеологии, предполагающей приоритет частного интереса перед общественным и государственным, пришло время повышенной охраны прав и законных интересов жертв преступлений. Социологические исследования и сама жизнь показывают, что индивидуальное благоразумие и самозащита граждан не могут считаться достаточными гарантиями против преступлений и средствами возмещения вреда (испытано); нужны государственные правила, действия и механизмы.

Под потерпевшим в уголовном праве следует понимать лицо, права и законные интересы которого были нарушены преступлением или поставлены под реальную угрозу нарушения. Он - особый предмет преступления (пассивный признак) и субъект уголовно-правовых отношений (самостоятельный - при выходе за рамки самозащиты, и косвенный - при даче согласия на причинение себе вреда либо при виктимном поведении). Рост гуманитарных настроений медленно подвигает доктрину к признанию жертвы, как и преступника, самостоятельным элементом состава.

5. Юридические лица могут быть признаны «настоящими»
потерпевшими в материальном праве лишь при условии признания их
субъектами уголовной ответственности (к чему доктрина еще не готова).

Правовой статус потерпевшего находится в поле постоянного внимания Верховного Суда страны и анализируется по следующим направлениям; потерпевший как источник аффектированного поведения; его беспомощное состояние; особая жестокость к нему; смена ролей преступника и потерпевшего в ходе конфликта; докриминальные взаимоотношения виновного и жертвы; значительный ущерб; категория спецпотерпевших; судьба гражданского иска и возмещение ущерба от преступления; особый статус потерпевшего по делам частного обвинения; отказ прокурора от обвинения и его правовое значение; наиболее распространенные варианты ущемления правового статуса потерпевших.

Отрицательное поведение потерпевшего в генезисе конфликта заслуживает криминализации лишь в случае провокации преступления (модификация ст. 304 УК). Санкционирование же потерпевшим преступлений против своих интересов должно получить дифференцированное разрешение: возможное освобождение от уголовной ответственности за причинение смерти и тяжкого либо средней тяжести вреда здоровью - только при условии просьбы потерпевшего об этом; а для освобождения от уголовной ответственности за причинение иного (менее тяжкого) вреда личности достаточно и согласия потерпевшего на это.

Долгие годы наша страна была лучшей в вопросе защиты прав потерпевших от преступлений, а теперь лидерство утрачивается и наблюдается даже частичное отставание от передовых (международных) юридических позиций. Как следствие, социологический опрос практиков и самих жертв показал их неудовлетворенность правовым статусом потерпевших и поддержку большинства предложений по его повышению.

9. За прошедшие века накоплен громадный опыт реагирования на
преступность и порождаемую ею проблему защиты граждан (в основном по
линии возмещения причиненного вреда). Частных решений проблемы
испробовано множество - пришло время кардинального обновления
уголовной политики. Ее новой доминантой должно стать обязательное,
полное и оперативное удовлетворение всех нарушенных преступлением прав
и законных интересов потерпевших, для чего господствующие пока
карательные и реабилитационные модели правосудия следует дополнить
реституционной моделью.

10. Проблема потерпевшего заслуживает комплексного решения - на
политическом (ставка на потерпевшего как средство восстановления
доверительных отношений между населением и властью, как естественный
канал строительства гражданского общества в России), организационном
(создание «Национального компенсационного фонда по возмещению вреда,
причиненного потерпевшим», образование «Виктимологического общества
России» с широкими уставными обязанностями и полномочиями, разработка
«Национальной модели реституционного правосудия», распространение
профилактико-виктимологической литературы среди населения) и
законодательном (единовременное внесение 22 поправок в 3 федеральных
закона, затрагивающих статус криминальных жертв) уровнях, и для каждого
из них в диссертации предложены многочисленные меры.

Теоретическая и практическая значимость диссертации видится нам в возможности использования результатов проведенной работы по нескольким направлениям: для программирования (в качестве исходного продукта) или проверки (как собрание рабочих гипотез) в дальнейших исследованиях по проблемам правовой защиты потерпевших от преступлений; как готовый материал для законопроектных работ в сфере борьбы с преступностью; при разработке, чтении и уточнении содержания базовых курсов «Уголовное право» и «Криминология», а также дисциплин

уголовно-правовой специализации; для подъема и структурирования защитных (профилактических и антикриминальных) инициатив гражданского общества.

Апробация результатов исследования состоялась в 2005-2007 гг. и выражалась в таких формах, как заявление и обсуждение авторских взглядов, концепций и предложений по проблемам повышения правового статуса и защищенности интересов потерпевших, нарушенных преступлением, на различных научных конференциях, а именно: «Политико-правовой идеал российского законодательства» (РУДН, СКАГС - Адлер, октябрь 2005 г,); «Судебная защита прав и свобод человека и гражданина» (РГУ - Ростов-на-Дону, декабрь 2005 г.); «Государственность и право славянских народов: состояние и перспективы» (РГУПС - Ростов-на-Дону, март 2006 г.). Добытые нами в процессе работы над темой и содержащиеся в тексте диссертации положения и выводы нашли отражение в 7 публикациях.

Структура диссертации обусловлена ее целью и задачами, современным состоянием научных знаний по теме исследования, потребностями практики и требованиями ВАК, обычной логикой и традициями доктринального мышления. Она состоит из введения, двух глав из 8 параграфов (где раздельно обсуждаются и оцениваются доктринальные позиции, с одной стороны, а равно законодательство, судебная практика, международные нормативы и правосознание - с другой), заключения, 6 Приложений и библиографического списка.

Понятийный аспект учения о потерпевшем

Закон всеобщ, безличен или неперсонифицирован, заряжен на типовые ситуации, формально определенен и прочее1. Каждый юрист обязан знать эти базовые характеристики закона, т.е. нормативной основы своей профессиональной деятельности, и разумно пользоваться ими. Право -шаблон, типовая схема поведения, область абстракции. Раз так, здесь должны быть в особой цене понятия. Вспомним простейшие или общеизвестные наставления Гегеля на сей счет: «нельзя понять, не располагая понятиями. Научиться мыслить можно лишь в том случае, если в голове есть мысли, а понимать лишь тогда, когда в голове есть понятия».

Понятие есть смысловой отпечаток мира, дистанционное суждение, прием абстрагирований, когда от физических параметров отдельных предметов, то есть от единичного, разум движется к сущности и группированию схожих объектов в один ряд; оно есть «логически оформленная общая мысль о классе предметов, явлений». Будучи оформленной, понятийная мысль транслируется или сообщается другим. Следственно, пользующиеся понятиями люди должны помнить о двух составляющих своего познавательного труда: а) бытийной основе понятий; б) их словесном (терминологическом) обрамлении. Одновременно предполагаются и нужны социальный заказ на изготовление понятий и строгая мыслительная дисциплина.

Дисциплина мышления достигается, помимо прочего, и унификацией лексики: «определяйте (точное и единообразное - А.С.) значение слов, советовал Р.Декарт, - и вы избавите свет от половины его заблуждений». Для реализации этого наставления прагматичные юристы условились об обязательности формулы «один термин - одно понятие»1. Мы бы позволили переиначить эту рекомендацию до уровня «одному понятию - один термин», ведь «для законодательства неприемлемо положение, при котором вначале возник бы термин, а затем соответствующее ему понятие» ; но и этого маловато. Еще точнее выглядит формула В.Г.Беляева: «одно явление - одно понятие - одно определение» . Но в ней недостает терминологического порога, В нашем представлении полный и верно организованный (идеальный) познавательный процесс, по крайней мере - для юриста, выглядит следующим образом: (одно) явление - (одно) понятие - (один) термин - (одна) дефиниция.

В этой гносеологической цепочке роль примы, по праву майората бытия перед сознанием, принадлежит явлению. Остается лишь добавить, что в сфере управления, а право есть разновидность управляющих систем для общества, явление должно быть типично и социально значимо, ведь юриспруденция нацелена и способна реагировать только на стандартные «ситуации, требующие для своего решения права» , и человека средних способностей, то есть обывателя. Насколько же типична для юриспруденции и значима для общества ситуация, когда преступлением кому-то причиняется вред?

Количественные и качественные параметры уголовной статистики, уже приведенные во введении к диссертации, убедительно свидетельствуют в пользу того, что ежегодно миллионы людей на территории нашей страны (прямо или косвенно) становятся объектами преступных нападений, в результате чего разрушаются семьи и материальные ценности, падает эффективность труда и возникает потребность в нерациональных затратах общества, обыватель испытывает неуверенность в завтрашнем дне, растет конфликтность социума, а доверие к властям у населения падает. Отсюда актуальность и воспроизводимость (типичность) проблемы потерпевшего, в том числе на понятийно-терминологическом уровне, несомненна. Она должна быть в поле внимания науки, властей, общества.

Уже на стадии ознакомления с интеллектуальным ресурсом на данном направлении заметно, что представления о потерпевшем многоплановы, разрабатываются на нескольких рубежах знания: бытовом, процессуальном, материально-правовом и, даже, международном. При этом неоспоримо превосходство процессуалистов, которые объективно не смогли вывести физического носителя поврежденного либо уничтоженного интереса за рамки судопроизводства, с давних пор закрепили его статус в УПК и привычно пользуются собственными отраслевыми дефинициями, в которых потерпевший традиционно определяется как «лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный (материальный) или моральный вред»1. Для нас важно, что в этих суждениях наличие фигуры пострадавшего в обязательном порядке увязывается с преступлением и его общественно опасными последствиями.

Потерпевший - предмет преступления

Хорошо известно, что право есть равная мера к неравным людям и обстоятельствам, а потому юристы часто попадают в неуклюжие правовые ситуации из-за изобретенных ими же нормативов, рассчитанных на типичные ситуации и людей средних способностей1, но недостаточных для необычных случаев; что для их преодоления в дополнение к общим правилам обычно ладятся исключения2; что адаптация сухого текста к живой действительности производится и посредством различных вспомогательных средств -аналогии, искусного толкования закона, прецедентов, использования презумпций и фикций3, культивирования оценочных понятий, сообщающих закону свойство долгожительства через большой семантический диапазон... Поставленный нами для обсуждения настоящий параграф - из числа таковых, в каком-то смысле искусственно трудных вопросов доктрины.

Вот его неприятные грани: можно ли считать индивидуальную человеческую жизнь, здоровье, свободу, честь, достоинство etc. еще и так называемым предметом чьего-либо преступления? позволительно ли «уравнивать» (через понятие предмета преступления) столь бесценное благо как невоспроизводимое в силу своей индивидуальности человеческое тело с другими физическими фрагментами мира в виде определяемых родовыми признаками товаров или транспортных средств, наркотиков, оружия и т.д.? как вести себя юристам при ошибке злодея относительно «живого предмета» посягательства - желанный для преступника потерпевший не пострадал, а фактической жертвой (подвернувшейся под руку, случайной, не планировавшейся) оказался другой человек?

Эти вопросы, порожденные естественной для юриспруденции попыткой стандартизации индивидуальных людей, обязывают исследователя решать некоторые общие вопросы. Они сводятся к допустимости размещения фигуры потерпевшего в рамках базового понятия и основного инструмента отрасли, т.е. состава преступления. Когда-то, уже давно, проф. Божьев В.П специально и так высказался на сей счет: «попытка дать понятие потерпевшего от преступления в отрыве от анализа состава (того - А.С.) преступления, которым причинен вред, приводит не только к ущемлению прав граждан, но и к необоснованному расширению круга лиц, которым закон предоставляет права.. .))1.

Получается, что как бы унизительное для любого человека «опредмечивание» потерпевшего выглядит, напротив, некоторого рода гарантией против ошибочного применения уголовного закона, служит его же (потерпевшего) интересам. Логика перехода от конкретного к абстрактному, перевода живой и индивидуальной жертвы посягательства в некий обезличенный предмет чьего-то посягательства, выглядит так: а) любая человеческая жизнь - «однодневка мироздания» (Н.С.Таганцев); б) кому-то судьбой уготовано стать за этот короткий период еще и потерпевшим от чьего-то опасного поступка; в) в этом качестве пострадавший включается как малый фрагмент в сложную социально-юридическую ситуацию, именуемую преступлением, где присутствуют и его (внешние) условия, и его движущая пружина (автор посягательства со своим внутренним духовным миром), и присущая случаю технология поведения, и чей-то поврежденный интерес, и многие индивидуальные подробности; г) для оперативного поиска данных о каждом эксцессе юристы условились об изобретении некоего шаблона для сходных (краж, убийств, хулиганства, взяточничества и пр.) деликтов; д) имя этого стандартизированного детища - состав преступления или corpus delicti. Презумптивно каждый понесший криминальные убытки человек автоматически, в рамках заблаговременно созданных правовых представлений, становится неотъемлемой частью юридической конструкции, всего лишь деталью посягательства злодея; и последнему с той же долей успеха уготована похожая роль (субъекта преступления).

Итак, «живой» потерпевший - фрагмент corpus delicti или абстракции. Может ли быть такое? роль какого именно фрагмента ему уготована юристами? и что собой представляет эта правовая конструкция? Волей-неволей соискателю вновь приходится подниматься на теоретические высоты. Получается, что без предварительного уяснения и уточнения того, что есть состав преступления, заключение о причислении потерпевшего к тому или иному элементу (признаку) состава может выглядеть неубедительным. И это правильно, ибо «все вопросы общего учения о преступлении (и потерпевшем от него - А.С.), вопросы о круге наказуемых действий и их образующих элементах неразрывно связаны с разрешением общей проблемы состава преступления»

Статус потерпевшего в действующем материальном и процессуальном законодательстве

Практически аксиоматична мысль, что потерпевший - не только «самый надежный и заинтересованный носитель информации о преступлении»1, но и опора правоохранительной деятельности вообще, лучшая (по сравнению с преступником) часть общества, налогоплательщик, обманутый в своих ожиданиях о государственной защите личной безопасности. Потому на власть, не обеспечившую своим «гражданам средства к жизни, пищу, приличную одежду и род жизни, не вредящий здоровью»2, не предупредившую преступные посягательства на опекаемое население, падает нравственный долг по приоритетной юридической защите потерпевшего уже после преступления. Приоритетной и в части возмещения ему вреда, и в части соблюдения должного правового статуса жертвы при производстве разбирательств о событии преступления. Эта презумпция дает надежную почву для критического разбора законодательства России, регламентирующего правовой статус потерпевшего.

Изначально понятна невозможность исключительной заботы государства только о потерпевшем. Эта невозможность в первую очередь объясняется повышенной публичностью криминальных отраслей права. Отсюда следует, что «восстановление нарушенного законного порядка не может зависеть от благоусмотрения потерпевших частных лиц, и поэтому преследование противозаконных деяний должно производиться ex officio самой государственной властью, даже помимо или против желания потерпевшего»1.

Последним и очень далеким для нас историческим периодом, при котором мнение и интересы потерпевших от преступления еще весьма сильно влияли на карательную политику власти, была раннефеодальная эпоха композиций. Она базировалась на прейскуранте уголовных штрафов, на том, что «совершивший преступление с помощью рода расплачивался определенным количеством меновых единиц - ракушками, скотом, шкурами» . Через эту ступень уголовно-правового регулирования (сугубо экономический расчет за криминальные дела) прошли все страны феодальной Европы, включая Русь. Композиционные построения или дележ добычи (в форме материального удовлетворения от преступника) между пострадавшим и властью, просуществовали несколько веков и закономерно уступили место другим соображениям и технологиям.

Ныне криминальный закон строится по преимуществу на общегосударственных расчетах, должен умиротворять все население, а не удовлетворять требования только обиженных лиц. После эпохи композиций наступает длительный период государственного невнимания к жертвам деликтов; в социально-юридическом треугольнике «государство-преступник-потерпевший» последний надолго и прочно перемещается на последнее место. При этом, забыв о частной жертве в смысле обязательности и приоритетности ее (конкретных) притязаний и заменив их общесоциальными мотивами, цивилизация не оставила без пристального внимания второго участника происшествия - преступника, в результате чего на несколько столетий занялась облагораживанием уголовной политики в части соблюдения и уважения только прав обвиняемых. Но и это стремление подавлялось государственными расчетами, имело вынужденный характер.

Сегодня на улице - другие времена. Крупнейшие геополитические изменения в мире последних десятилетий базировались и базируются на идеологии прав и свобод (отдельно взятого - А.С.) человека, предполагают переориентацию власти на заботу о частнике. Потерпевший как раз в большей степени, чем обложенный гарантийными процедурами преступник, нуждается во внимании к своей персоне, в первоочередном удовлетворении своих требований, вытекающих из факта посягательства. Тут нечего спорить. А если принять в расчет суровую криминологическую реальность, когда почти треть населения страны становится жертвами преступлений, то справедливость подобных настроений только усиливается.

Практика высших судебных инстанций РФ в отношении потерпевших

В соответствии с обоснованием, предложенном во введении к диссертации, в данном параграфе мы исследуем практику применения и толкования УК в исполнении Конституционного и Верховного Судов России. Сразу объявим, что в сравнении с другими отраслями законодательства УК подвергался проверкам КС РФ в значительно меньшей степени. За период деятельности КС РФ по вопросам, прямо или косвенно затрагивающим соответствие Уголовного кодекса Основному закону страны, вынесено всего 6 постановлений (из 211 или 2,8%) и 12 определений (из 605 или 2%), причем из 12 определений лишь 2 (16,7%) были позитивными, а 10-свелись к отказу в КС на рассмотрение претензий к УК по существу. Традиционно с жалобами в КС РФ обращаются осужденные либо их адвокаты.

Недавно же в юриспруденции случился очень знаменательный факт; с жалобой в Конституционный Суд России (на ограничение доступа к правосудию) обратился не осужденный, а потерпевший, что есть большая редкость. В ответчиках оказалась нижняя палата российского парламента, которая своим очередным постановлением об амнистии (от 26 мая 2000 г., № 398-Ш ГД) предписала правоохранительным органам страны прекращать уголовное преследование виновных независимо от мнения потерпевших, в том числе на досудебной стадии.

Гр-ка Запорожец Л.М., потерпевшая от ненадлежащее проведенной стоматологической операции (ее здоровью был причинен по неосторожности вред средней тяжести) узнала, что по нормативному решению властей (подпункт «д» пункта 8 постановления Госдумы от 26.05.2000 г.) местный суд прекратил уголовное дело против виновного врача. Попытки добиться возобновления производства по делу в судах общей юрисдикции результата не дали, и потому Запорожец Л.М. обратилась в КС РФ, полагая, что актом амнистии нарушены ее права, предусмотренные статьями 1, 2, 6 (ч.2), 17 (ч.З), 19 (ч.1), 21 (чЛ), 22 (чЛ), 45 (ч.І), 46 (ч.1), 52 и 55 (ч.2) Конституции.

КС РФ с доводами заявительницы в итоге не согласился, найдя, что положение пункта 8 постановления Госдумы «по своему конституционно-правовому смыслу в системе уголовно-правового и уголовно процессуального регулирования не препятствует суду рассмотреть находящееся в стадии судебного разбирательства уголовное дело по существу с последующим решением вопроса о применении акта об амнистии, а также не лишает потерпевшего права на доступ к правосудию и права на эффективную судебную защиту в установленных законом процессуальных формах»1. А мотивация постановления была следующей: а) и привлекаемое к ответственности лицо, и потерпевший вправе (по УПК РФ) протестовать против прекращения уголовного преследования по акту амнистии; б) при обсуждении вопроса о применении амнистии на стадии судебного разбирательства суд принимает решение в обычном процессуальном режиме, а положения УПК на сей счет не могут противополагаться процедурам, изложенным в акте об амнистии; в) «обязанность государства обеспечивать восстановление прав потерпевшего от преступления не предполагает наделение потерпевшего правом предопределять необходимость осуществления уголовного преследования в отношении того или иного лица, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности. Такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений может принадлежать только государству...»; г) формы доступа к правосудию в Конституции не определяются, но в федеральном законодательстве установлен достаточный порядок защиты нарушенных преступлением прав и законных интересов потерпевшего, в том ч числе в форме искового производства при прекращении преследования по уголовному делу; д) в целом отраслевое законодательство не лишает потерпевшего права на доступ к правосудию и на эффективную судебную защиту, однако парламент мог бы принять дополнительные нормативные решения, «включая специальный законодательный акт о порядке объявления и применения амнистии, относительно процедур, компенсирующих для потерпевших по уголовным делам отказ государства от уголовного

преследования совершивших преступления лиц вследствие применения акта об амнистии».

Лицо признается в качестве потерпевшего с момента принятия постановления об этом дознавателем, следователем, прокурором или судом. Если в момент возбуждения уголовного дела оснований для признания лица в качестве потерпевшего недостаточно, то такое постановление принимается немедленно с выявлением достаточных оснований.

Правовой статус потерпевшего категория сложная не только с точки зрения его структуры. Разновидности уголовных правоотношений и, соответственно, различный круг прав и обязанностей их субъектов позволяют предполагать существование нескольких видов статусов потерпевших в уголовно-процессуальном праве, что, в свою очередь, дает возможность проведения их классификации. Подразделение уголовно-правовых статусов потерпевшего на виды имеет значение, во-первых, при отграничении статуса потерпевшего от статусов иных субъектов уголовно-правовых отношений, во-вторых, для уяснения специфики статуса потерпевшего от преступления на отраслевом уровне .

Потерпевшим, по уголовно-процессуальному законодательству, признается лицо, которому преступлением причинен моральный, физический или имущественный вред. Это одна из центральных фигур предварительного следствия и рассмотрения дела в суде, если речь идет о преступлении против личности: убийстве, телесном повреждении, изнасиловании, краже, грабеже, разбое, автотранспортном происшествии или хулиганстве.

Прежде всего, статус потерпевшего следует соотнести с общегражданским статусом. Лицо приобретает статус потерпевшего от преступления, не утрачивая основных (конституционных) статутных составляющих. Так, совершение в отношении лица преступления не влечет утрату им гражданства; потерпевший продолжает оставаться собственником похищенного имущества, хотя не имеет возможности осуществлять все правомочия собственника. В отличие от потерпевшего, виновный в совершении преступления, по выражению М.А. Сильнова, является лицом с ограниченным правовым статусом, поскольку его статус характеризуется наличием значительного количества правоограничений. Напротив, содержание правового статуса потерпевшего от преступления дополняется, точнее сказать, компенсируется (взамен утраченных благ) совокупностью прав и обязанностей, содержательно обусловленных спецификой правоотношений, участниками которых они вольно или невольно оказались .

Нормами, конкретизирующими правовое положение потерпевшего от преступления, являются нормы уголовного и уголовно-процессуального права. Следовательно, уголовно-правовой статус потерпевшего в системе правовых статусов существует на уровне специального (отраслевого) правового статуса.

Система правового статуса потерпевшего выглядит следующим образом: общий (конституционный) правовой статус; отраслевой (уголовно-правовой) статус, в который кроме него входят статус лица, совершившего преступление, а также государственных органов и их должностных лиц; статус потерпевшего участника конкретных уголовно-правовых отношений (охранительных; возникающих в связи с примирением с виновным; связанных с инициативой уголовного преследования за преступления.

Классификация правовых статусов потерпевших по горизонтали обусловлена различным содержанием прав и обязанностей потерпевших – субъектов различных видов уголовных правоотношений.

Правовой статус потерпевшего следует отличать от статусов иных лиц, как на межотраслевом, так и на внутриотраслевом уровнях. Разграничение проводится по характеру нормативного закрепления и по содержанию прав и обязанностей субъектов .

Даже на первый взгляд видно, что расширился круг лиц, которые могут признаваться потерпевшими от преступления за счет включения в него юридических лиц. Признание потерпевшим может иметь место как по заявлению физического или юридического лица, так и по инициативе должностного лица, в производстве которого находится уголовное дело. Потерпевший вступает в уголовный процесс с момента вынесения постановления дознавателя, следователя, прокурора, суда о признании его потерпевшим по уголовному делу и разъяснения его уголовно-процессуальных прав.

Особо следует подчеркнуть, что для потерпевшего дача показаний является не только правом, но и обязанностью. Давая показания по делу, он может использовать их для защиты своих интересов. Соответственно, дознаватель, следователь, прокурор, суд обязаны принять его показания тогда, когда он пожелает их дать, и в установленной форме зафиксировать в материалах дела. В то же время по требованию указанных лиц и суда потерпевший обязан правдиво ответить на поставленные перед ним вопросы в любой момент производства по делу. Закон позволяет суду при выявлении факта непризнания лица в качестве потерпевшего при наличии к тому оснований вынести частное определение (а судье – постановление) об устранении причин и условий, способствовавших нарушению прав и свобод гражданина в ходе производства дознания, предварительного следствия или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом.

С момента признания лица потерпевшим должностное лицо, принявшее это решение, обязано в соответствии с УПК АР: вручить потерпевшему копии отдельных процессуальных документов (постановления о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела; постановления о признании данного лица в качестве потерпевшего; постановления о приостановлении или прекращении уголовного дела и др.); уведомить (письменно) о предъявленных (всем обвиняемым по данному уголовному делу) обвинениях; ознакомить с поступившими по делу жалобами и представлениями с порядком рассмотрения и разрешения жалоб; с вынесенными постановлениями о назначении экспертизы в отношении этого лица и поступившими в связи с этим заключениями экспертов .

Потерпевший и его представитель имеют право знакомиться со всеми материалами с момента окончания расследования в ходе предварительного следствия. Следователь, считая эту часть производства по делу законченной, по ходатайству потерпевшего уведомляет его об этом и одновременно разъясняет его право на ознакомление с материалами дела. Таким образом, исходя из буквального толкования процитированной правовой нормы, можно прийти к заключению, что если в уголовном деле участвует один потерпевший, он может знакомиться со всеми материалами уголовного дела, если же потерпевших несколько, то их права по ознакомлению с уголовным делом ограничены теми материалами, которые касаются причинения вреда конкретному потерпевшему.

Представляется, что лицо, потерпевшее от преступления, правомочно требовать соблюдения всех его прав, а при наличии соответствующих данных о том, что ему либо его родственникам и (или) знакомым (близким), как и свидетелю, угрожают убийством, насилием и т.п., – необходимость применения мер безопасности. Кроме того, потерпевший может требовать разъяснения существа иных его процессуальных прав.

Список использованных источников:

1. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. В.М. Лебедева. – М., 2007. – 985 с.

2. Сильнов М.А. Допрос как средство процессуального доказывания на предварительном следствии / М.А. Сильнов. – М., 1997. – 342 с.

3. Уголовно-процессуальный Кодекс Азербайджанской Республики. Издательство: Юридическая литература, 2015. – 528 с.

4. Уголовный процесс России / Под редакцией З.Ф. Ковриги, Н.П. Кузнецова. Воронеж, 2006. – 456 с.

< Попередня

Государство и право

Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2013, № 3 (2), с. 140-142

ПОТЕРПЕВШИЙ ОТ ПРЕСТУПЛЕНИЯ: УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ ИЛИ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПОНЯТИЕ?

© 2013 г. Н.Э. Мартыненко

Академия управления МВД России, Москва

kafedra_up_@maiL т

Поступила в редакцию 15.05.2013

Рассматриваются вопросы отграничения уголовно-правового и уголовно-процессуального статуса потерпевшего, и делается вывод о том, что понятие потерпевшего в уголовном и уголовнопроцессуальном праве не совпадают, что требует включения понятия потерпевшего в Уголовный кодекс РФ.

Ключевые слова: потерпевший, защита интересов потерпевшего, уголовная политика, уголовноправовые признаки потерпевшего.

Конституция Российской Федерации провозглашает права и свободы человека высшей ценностью. В статье 17 Конституции РФ закреплено положение о том, что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

В современной России многое делается для защиты прав и интересов личности. Российская Федерация является участницей целого ряда международно-правовых актов, направленных на охрану прав и свобод человека. Наиболее важными из них являются: Всеобщая декларация прав человека (1948), Конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950), Международный пакт о гражданских и политических правах (1966); Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966), Конвенция о правах ребенка (1989), Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (1979) и др.

Основываясь на международных договорах, Российская Федерация формирует свое внутреннее законодательство для защиты прав и интересов граждан. Стратегия национальной безопасности РФ до 2020 г. одной из стратегических целей обеспечения национальной безопасности в сфере государственной и общественной безопасности провозглашает защиту основных прав и свобод человека и гражданина (п. 35).

Российская Федерация исходит из необходимости постоянного совершенствования правоохранительных мер по предупреждению, вы-

явлению, пресечению и раскрытию преступных посягательств на права и свободы человека и гражданина. Для эффективной защиты личности вносятся существенные изменения в уголовное, уголовно-процессуальное, уголовноисполнительное законодательство.

Но как только, несмотря на принимаемые государством меры, совершено преступление и человек становится потерпевшим, отношение к нему государства меняется. Из лица, для защиты которого государство так много делает, он превращается в пассивного созерцателя того, как, с одной стороны, государство, а с другой -лицо, совершившее преступление, вступают между собой в уголовные правоотношения, места в которых потерпевшему нет.

Данная ситуация складывается несмотря на наличие целого ряда нормативных правовых актов в сфере защиты интересов потерпевшего. Так, в ст. 52 Конституции Российской Федерации закреплено, что права потерпевших от преступлений охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

По данным статистики, около двух миллионов физических лиц и около трехсот тысяч юридических лиц ежегодно становятся потерпевшими от преступлений. Так, в 2008 году 2016522 физических лиц и 323853 юридических лиц были официально признаны потерпевшими; в 2009 - 1953179 и 288531; в 2010 - 1785190 и 277747; в 2011 - 1656719 и 267473; в 2012 -1639349 и 256621 соответственно .

Законодатель не считает потерпевшего активным участником уголовно-правовых отношений, хотя предложения о придании потерпевшему уголовно-правового статуса звучат с

начала шестидесятых годов прошлого века . Опасения законодателя понятны - расширение прав потерпевшего приведет к нарушению равновесия между частными и государственными интересами и поставит под сомнение публичный характер уголовно-правового регулирования. Многие десятилетия эта боязнь проявляется в нежелании законодателя легализовать статус потерпевшего в уголовном праве. Проводимая в СССР и критикуемая сегодня, уголовная политика не предпринимала никаких шагов к определению уголовно-правового положения потерпевшего. И это было понятно, так как морально-политическое единство советского народа исключало какую-либо возможность недоверия к деятельности органов Советского государства .

Несмотря на смену политического и экономического стоя в стране, отношение к потерпевшему со стороны государства не изменилось. В УК РФ отсутствует определение потерпевшего, не выработаны механизмы возмещения вреда, не участвует потерпевший в решении вопросов, связанных с признанием деяния малозначительным, с назначением наказания и освобождением от него, институт освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ) реализуется крайне слабо.

Все уголовная политика последних лет, направленная на защиту интересов потерпевших, связана, в основном, с увеличением в Уголовном кодексе санкций за отдельные преступления, что само по себе, без комплекса целого ряда других предупредительных уголовноправовых мер, не в состоянии реально защитить интересы потерпевшего.

Осуждение преступника - интерес публичный, именно на него работают все правоохранительные органы, показатели деятельности которых оцениваются, исходя из количества возбужденных уголовных дел и, соответственно, лиц, привлеченных к уголовной ответственности. Защита же потерпевшего - интерес сугубо частный, в результате этого проблема защиты потерпевшего, возмещение ему вреда, причиненного преступлением, сама собой отходит на второй план. Несовершенство уголовной политики сказывается на несовершенстве законодательства и правоприменительной практики.

В государствах, именующих себя, как и Россия, демократическими, качество работы правоохранительных органов должно оценивается не по количеству возбужденных уголовных дел и числу осужденных преступников, а по отзывам населения страны о своей защищенности, по

мнению потерпевших о работе правоохранительной системы.

На недостатки в сфере обеспечения безопасности указал, будучи президентом Российской Федерации, Д.А. Медведев. Так, по его словам, «правоохранительная и судебная системы должны обеспечивать действенную защиту лиц, пострадавших от преступлений», «уголовное наказание, как на уровне закона, так и на стадии его применения судами, должно быть адекватным совершенному преступлению и лучше защищать интересы общества и интересы потерпевшего» .

Традиционно считается, что потерпевший -понятие уголовно-процессуальное, так как именно в Уголовно-процессуальном кодексе РФ дается его понятие (ст. 42). Однако потерпевший от преступления появляется задолго до того, как он получит уголовно-процессуальный статус потерпевшего. Это подтверждает и определение Конституционного суда РФ согласно которому, «правовой статус лица как потерпевшего устанавливается исходя из фактического его положения: он лишь процессуально оформляется постановлением дознавателя, следователя, прокурора и суда о признании потерпевшим, но не формируется им» .

Понятие потерпевшего в уголовном праве и уголовном процессе не совпадают. Уголовноправовое понятие потерпевшего по объему шире уголовно-процессуального и включает в себя не только физических и юридических лиц, но и организации, не обладающие признаками юридического лица, а также общество и государство.

Определение потерпевшего в УПК РФ включает в себя уголовно-правовое основание признания потерпевшим - причинение вреда и уголовно-процессуальное основание - вынесение постановления дознавателем, следователем или судом.

В отличие от уголовно-процессуального определения потерпевшего, в котором указано, что ему должен быть причинен вред, уголовноправовое определение потерпевшего должно содержать указание на то, что потерпевшему причиняется или создается угроза причинения вреда, так как существует неоконченное преступление (приготовление и покушение), а также так называемые составы «угрозы», когда вред не причиняется, а создается только угроза его причинения.

Уголовно-процессуальное понятие вреда (ст. 42 УПК) включает в себя физический, имущественный, моральный вред (для граждан) и причинение вреда имуществу и деловой репу-

тации (для юридических лиц). Вред, предусмотренный в Уголовном кодексе шире. Он включает, кроме вышеназванных, для физических лиц - вред, причиненный их деловой репутации.

В уголовном праве лицо становится потерпевшим не вообще, а применительно к конкретному преступлению, поэтому в ряде случаев не может не обладать специальными признаками.

Для восстановления принципа справедливости (ст. 3 УК) следует отказаться от признания потерпевшим лица, пострадавшего от общественно опасных действий (бездействия) невменяемых.

Потерпевшему в результате совершения преступления может быть причинен физический, имущественный или моральный вред. При этом только моральный вред может быть причинен при приготовлении и покушении на преступление.

Различия в уголовно-правовом и уголовнопроцессуальном положении потерпевшего не позволяют «адаптировать» имеющееся в УПК РФ понятие потерпевшего к статусу потерпевшего в уголовном праве. Прав был М.С. Стро-гович, еще в середине XX в. отмечавший, что уголовный процесс есть совокупность способов, приемов, средств, при помощи которых в каждом отдельном случае осуществляется предписание норм материального уголовного права, т.е. уголовный процесс представляет собой тот установленный законом порядок, в котором происходит применение норм уголовного пра-ва7. Таким образом, для осуществления предписаний норм материального уголовного права необходимо, чтобы сначала был принят уголовный закон и лишь затем уголовно-процессуальный.

Поворот уголовной политики в сторону потерпевшего можно было бы начать с введения в Уголовный кодекс понятия потерпевшего, которое необходимо для включения его в предмет уголовного права. То есть им должны стать правоотношения между лицом, совершившим

преступление, государством и потерпевшим (преступник - государство - потерпевший).

Определение потерпевшего может быть сформулировано следующим образом: «Потерпевший это физическое или юридическое лицо на чьи охраняемые настоящим Кодексом интересы - жизнь, здоровье, свободу, честь и достоинство, собственность, а также конституционные и другие права и свободы было направлено преступное посягательство». Подобная формулировка позволит считать потерпевшим лицо, в отношении которого было совершено как оконченное, так и неоконченное преступление. Вряд ли целесообразно включать в Уголовный кодекс РФ самостоятельную главу «Потерпевший от преступления». Представляется, что будет вполне достаточно поместить подобную статью в разделе 2 «Преступление» в ст. 14-1 УК РФ.

Все вышесказанное позволяет говорить о том, что потерпевший - фигура не только уголовно-процессуальная, но и уголовно-правовая.

Список литературы

1. О стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года: Указ Президента Российской Федерации от 12.05.2009 г. № 537 // Российская газета. № 88. 19.05.2009.

2. Данные ГИАЦ МВД РФ.

3. См.: Потеружа И.И. Потерпевший в советском уголовном процессе. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1960; Божьев В.П. Потерпевший в советском уголовном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1963. С. 5.

4. Альперт С.А. Потерпевший в советском уголовном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Харьков, 1951. С. 7.

5. Резолюция от 1 декабря 2009 г. по итогам слушаний на тему: «Система защиты потерпевших и свидетелей в Российской Федерации. Проблемы и перспективы» // Официальный сайт Общественной палаты Российской Федерации. URL: www.oprf.ru.

6. Определение КС РФ от 18 января 2005 г. № 131. / Доступ из справочно-поисковой системы Консуль-тантПлюс.

7. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т. 1. С. 85.

CRIME VICTIM: THE CONCEPT OF CRIMINAL LAW OR OF CRIMINAL PROCEDURE?

The article considers some issues related to differentiation of the criminal law and criminal-procedural status of the victim; the conclusion is made that the notion of a victim in the criminal and criminal procedural law does not coincide, which requires the inclusion of the notion of a victim in the criminal code of the Russian Federation.

Keywords: victim, protection of victim’s interests, criminal policy, criminal-legal attributes of the victim