Для исследования вопроса о том, что является источниками международного уголовного права, необходимо определиться с пониманием самого термина «источник права».

В общей теории права советского периода изучение данной категории велось в целом с позиции противоборства двух мировых систем, а закономерности развития источников права выводились из тезиса о диаметральной противоположности классовой сущности буржуазного и социалистического права.63 Само исследование проблем источников права обычно проводилось лишь в рамках проблематики советского права. При этом единственным источником права признавался, по существу, только нормативный акт. Хотя, справедливости ради, надо отметить, что применительно к остальному миру определялась множественность источников права (обычай, судебный прецедент и проч.)

Одна из причин недостаточной разработки понимания термина «источник права» - многозначность и нечеткость самого этого понятия. Мысль о том, что «источник права - это не более как образ, который скорее должен помочь пониманию, чем дать понимание того, что обозначается этим выражением», актуальна и сейчас.64 В самом деле, под источником права понимают и материальные условия жизни общества (источник права в материальном смысле), и причины юридической обязательности нормы (источник права в формальном смысле), и материалы, посредством которых мы познаем право (источники познания права), и исторические источники права (вклад международного, внутреннего и иностранного права в создание какой-либо правовой системы).65

Надо признать, что в отечественной науке отсутствует общепринятое понятие «источника права». Еще в 60-е годы ряд исследователей предлагали заменить понятие «источник права» понятием

63 См., напр.: Александров Н. Г. Понятие источника права // Ученые труды ВИЮН. Вып. VIII. М., 1946.

64 КечекьянС. Ф. О понятии источника права// Ученые записки МГУ. Вып. 116. М., 1946. С.З.

в5 Муромцев Г. И. Источники права (теоретические аспекты проблемы) // Правоведение. 1992. №2. С. 24.

42___ _____________________________Глава I

«форма права», которое, по их мнению, позволяло исследовать право с позиций материализма более глубоко и всесторонне.66 У большинства авторов такая идея не нашла поддержки, и при употреблении термина «источник права» они обычно понимают юридический источник права (т. е. источник права в формальном смысле).

В литературе высказывались позиции, согласно которым под юридическим источником права понималась форма, в которой выражено правило, сообщающее ему качество правовой нормы;67 форму установления и выражения правовых норм;68 деятельность государства по установлению правовых норм либо административные и судебные прецеденты69 и т. д.

Однако различия между указанными подходами не столь принципиальны. Во всех случаях вопрос рассматривается с позиции и формирования права, и форм существования последнего. То, что одни авторы определяют как формы установления правовых норм, другие называют деятельностью государства по их установлению. Таким образом, под источником права понимается лишь формально объективированная деятельность, т. е. правотворческий акт, ведь норма права не может существовать вне источника права.

Подобное понимание «источника права» характерно и для многих зарубежных авторов. Так, К. Эллен (С. Alien) определяет источник права как «деятельность, посредством которой нормы поведения приобретают характер права, становясь объективно определенными, постоянными и прежде всего обязательными».70

Итак, при всех различиях в подходе к проблеме источника права под ним понимается деятельность либо результат деятельности по созданию правовых норм. Поэтому понятие «источник права» как бы предполагает правотворческий процесс. Однако последний не является предметом настоящего исследования.

м Заве С. Л. Развитие формы права в современных империалистических государствах. М.,1960. С. 9-10.

67 Алексеев С. С. Общая теория права. М., 1981. С. 315.

88 /Серимое Д. А. Философские проблемы права. М., 1972. С. 218; Мицкевич А. В. Акты высших органов Советского государства. М., 1967. С. 15.

Сюкияйнен Л. Р. Система, источники и форма права // Право в странах социа-

листической ориентации. М., 1979. С. 60.

70 Alien С. К. Law in the making. Oxford, 1958. P. 1-2.

Международное уголовное право как отрасль международного права 43

Так, в дальнейшем, употребляя понятие «источник права» применительно к международному уголовному праву, мы будем понимать под ним только юридический источник права. Такой источник в формальном смысле является итогом нормотворческой, а ряде случаев и правоприменительной деятельности. Последняя может относиться к компетенции нескольких государств непосредственно (например, при заключении двухстороннего или многостороннего договора) или опосредованно (например, когда государство делегирует полномочия международной организации - ООН, Совету Европы и проч.)

Применительно к принципам и нормам международного права как источникам международного уголовного права можно вести речь, если международно-правовой акт устанавливает, изменяет или устраняет преступность деяния либо иным образом регламентирует материально-правовые вопросы уголовной ответственности. При этом такое международно-правовое положение должно иметь не рекомендательный, а обязательный характер. В противном случае потеряет смысл международное уголовное право как таковое, ибо представить себе исключительно «рекомендательное» уголовно-правовое установление вряд ли возможно.

В связи с этим положением вряд ли можно признать источниками международного уголовного права те акты международного права, которые относятся к категории «мягкого права», юридически не обязательного для государств (например, многочисленные рекомендации ООН по международному сотрудничеству в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в условиях развития).

Итак, основным качеством источника международного уголовного права является его обязательность для правоприменителя.

Под источниками международного уголовного права принято считать международный договор, международный обычай и решения международных организаций.71 В ряде работ, например, И. П. Блищенко, также указывается на то, что в качестве дополнительных («вспомогательных») источников надо признавать как нормы национального уголовного права, так и решения внутригосудар-

71 ЛукашукИ. И.. Наумов А. В. Международное уголовное право. М., 1999. С. 14-15.

44__________________________________________Глава I

ственных судов, «в той или иной степени направленные на преследование и наказание за совершение международных преступлений или преступлений международного характера».72

Обратимся к положениям ст. 21 Римского Статута Международного уголовного суда («Применимое право»). В силу этой нормы, Международный уголовный суд применяет следующие правовые источники материального характера:

Положения настоящего Статута (в частности, элементы преступлений);

Применимые международные договоры, принципы и нормы международного права, включая общепризнанные принципы международного права вооруженных конфликтов;

Принципы и нормы права в соответствии с тем, как они были истолкованы в предыдущих решениях Суда;

В исключительных случаях - национальные принципы и нормы права тех стран, которые при обычных обстоятельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении данного преступления (при условии отсутствия противоречия этих принципов и норм международному праву.

А вот какой перечень применимого права содержится в ст. 38 Статута Международного Суда ООН:73

a) международные конвенции, как общие, так и специальные, устанавливающие правила, определенно признанные спорящими государствами;

b) международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы;

c) общие принципы права, признанные цивилизованными нациями;

d) с оговоркой, указанной в ст. 59,74 судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм.

72 Международное уголовное право / Под общ. ред. В. Н. Кудрявцева. 2-е изд. М., 1999. С. 25,28.

73 Статут Международного Суда от 26 июня 1946 года // Международное публичное право. Сборник документов. Т. 1. М., 1996. С. 410.

4 «Решение Суда обязательно лишь для участвующих в деле сторон и лишь по данному делу».

Международное уголовное право как отрасль международного права 45

Как видно из самих норм международного права, при решении уголовно-правовых вопросов в принципе возможно использование следующих формальных источников: «общие» принципы права; «принципы и нормы международного права» (в них в первую очередь включены международные договоры), международный обычай; решения международных организаций (в том числе и «судебные решения»); юридические доктрины.

На первый взгляд источниковая база международного уголовного права чрезвычайно разнообразна и эклектична. Поэтому попробуем определиться с пониманием и сущностью каждого из названных источников.

Сложнее всего обстоит дело с пониманием и юридическим значением «принципа международного права». Как известно, сам термин «принцип» происходит от латинского «principium», что означает «начало, основа».75

В науке общей теории права отмечается, что первоначально вырабатывается какая-либо всеобъемлющая руководящая научная идея - принцип права. Такая идея выражается в качестве «исходного руководящего начала» права.76

В теории подчеркивалось, что правовые принципы, с точки зрения их закрепления, разграничиваются на правовые принципы, закрепленные в праве, и правовые принципы, не закрепленные в нем. Правовые принципы, не закрепленные в нормах права, входят в правосознание, а правовые принципы, закрепленные в правовых нормах, - в право. Эти вторые становятся принципами права. Следовательно, «всякий принцип права есть правовой принцип, но не всякий правовой принцип есть принцип права».77 Причем фундаментальное значение, согласно наиболее распространенной позиции, имеют именно те принципы права, которые не столько отражены в отраслевых нормах, сколько воздействуют на правосознание в качестве идеи.78 Но в данном случае речь должна идти, на наш взгляд, не

75 Большой энциклопедический словарь. М.; СПб., 1997. С. 960.

76 Алексеев С. С. Общая теория права. М., 1981. С. 98.

77 Беляев Н. А. Принципы уголовного законодательства // Уголовное право на современном этапе: проблемы преступления и наказания. СПб., 1992. С. 64-65.

78 Келина С. Г, Кудрявцев В. Н. Принципы советского уголовного права. М., 1988. С. 24-25.

46_______ __ __ _________________________Глава I

столько о международном уголовном праве, сколько о международной уголовной политике в целом и способах ее реализации.

Такой дуализм в понимании существа правового принципа характерен и для отечественной науки международного права. Тради-ционна позиция, согласно которой разделение на принципы-идеи и принципы-нормы наиболее обосновано и юридически правильно. Причем приоритет должны иметь «основные принципы» высшей юридической, политической и моральной силы (jus cogens), на основании того, что они закрепляют основы современной системы международных отношений и международного права, являясь наиболее «обобщенными нормами».79

Нетрудно заметить, что в такой позиции кроется и некоторое формальное противоречие. Действительно, принцип-идея любой отрасли права вряд ли может иметь правоприменительное значение, не будучи закрепленным в норме. В этом случае он превращается лишь в «благое пожелание», а его несоблюдение не может повлечь никаких неблагоприятных последствий для нарушителя. А суть любой ответственности (в ретроспективном плане) за совершенное правонарушение состоит как раз в возложении на субъект негативных для него последствий. К тому же была бы абсурдна сама возможность юридической ответственности за нарушение идеи, пусть даже самой фундаментальной.

Примечательно, что германская доктрина международного права нередко указывает на то, что принципы в целом являются «только абстракциями (abstractions only), вытекающими из норм международного права, поскольку они сами по себе не обязательны, если не были включены в международное право».80 Еще более жесткую позицию занимают английские авторы, считающие, что не отраженный в норме принцип права «в действительности никого не обязывает и ни для кого не создает прав».81

79 См., напр.: Курс международного права: В 7т. / Отв. ред. И. И.Лукашук. М., 1989. Т. 2. С. 6-9.

80 SchwarzenbergerG. A manual of international law. London, 1960. Vol. 1 . P. 25.

81 Kelsen H. General theory of law and state. Cambridge, 1945. P. 6-7.

Международное уголовное право как отрасль международного права 47

Такую же позицию, по сути, занимает Декларация о принципах международного права 1970 года, призывая все государства в своей

деятельности всего лишь «руководствоваться этими принципами».

А ст. X Заключительного Акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года требует, чтобы государства при осуществлении своих суверенных прав, включая право устанавливать свои законы, сообразовывались «со своими юридическими обязательствами по международному праву».83 Причем такие обязательства всегда имеют нормативное оформление (конвенции, двухсторонние и многосторонние договоры и т. д.).

Следовательно, основополагающие документы международного права предполагают юридическое закрепление принципов в правовых нормах как международного, так и внутригосударственного характера. При этом сам «основополагающий принцип» становится нормой, предписанным правилом поведения, неисполнение или нарушение которого влечет то или иное неблагоприятное последствие.

Именно это значение может иметь принцип международного права как источник уголовного права. Попытаемся доказать это положение на основе анализа фундаментального института юридической ответственности.

Уже в 60-х годах в философии понятие ответственности начинает рассматриваться не только в ретроспективном (негативном), но и в активном (позитивном) аспекте. Под ответственностью в ретроспективном плане понимается ответственность за прошлое деяние, нарушившее правовое нормативное предписание. Ответственность в позитивном плане - это осознание личностью своего долга перед другими людьми, обществом, государством, осознание смысла и

значения своих поступков.

Взаимосвязь позитивной и ретроспективной ответственности проявляется в оценке поведения индивида. При правомерном поведении лица по сути дела реализуются правовые предписания в настоящем; такое поведение поощряется и санкционируется государ-

82 Международное право в документах. М., 1982. С. 11-12.

83 Ведомости Верховного Совета СССР. 1975. Ms 33. Приложение.

84 Самощенко И. С., Фарукшин М. X. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971. С. 6.

48______ __ _______________________________Глава I

ством. Неправомерное поведение подлежит пресечению и получает негативную оценку со стороны общества и государства.85

Несмотря на возражения сторонников теории «позитивной» или «единой» ответственности, при рассмотрении вопроса о значении принципов и норм международного права при наступлении уголовной ответственности по международному уголовному праву предпочтение должно быть отдано позиции ответственности за уже совершенное деяние. Тем более что «есть отрасли, которые в объективно-правовом плане имеют исключительно ретроспективную ответственность... И наоборот, есть отрасли преимущественно регулятивного содержания и опирающиеся преимущественно на позитивную юридическую ответственность».86 Международное уголовное право преимущественно относится к отраслям первого порядка.

В науке не выработано единого понятия ретроспективной юридической ответственности. Из имеющихся концепций следует выделить две наиболее распространенные.

Во-первых, ответственность рассматривается как реакция пра-воприменителя (в нашем случае - государства или международной организации) на деяние, являющееся преступлением по международному уголовному праву. При этом главной характеристикой такой ответственности является наказание, кара.87 Согласно другой точке зрения, уголовная ответственность определяется как наличие у преступника юридической обязанности подвергнуться принужде-

85 Теория «позитивной» уголовной ответственности, лежащая в основе правомерного поведения, получила развитие в работах В. Г. Смирнова, А. Н. Тарбагаева и ряда других авторов. Смирнов В. Г. Функции советского уголовного права. Л., 1965. С. 79; Тарбагаее А. Н. Ответственность в уголовном праве. Автореф. дис. ... докт. юрид. наук в форме научного доклада. СПб., 1994. С. 40.

88 Боброва Н. А., Зражевская Т. Д. Ответственность в системе гарантий конституционных норм. Воронеж, 1985. С. 17.

87 Надо заметить, что в теории отечественного уголовного права уголовную ответственность и наказание отождествляли Я. М. Брайнин, А. А. Пионтковский и другие авторы. См.: Брайнин Я. М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., 1963. С. 25; Курс советского уголовного права: В 6т. Т. 3/ Под ред. А. А. Пионтковского, П.С.Ромашкина, В.М.Чхиквадзе. М., 1970. С. 7.- Надо заметить, что действующий уголовный закон указывает различные основания освобождения от уголовной ответственности и наказания, проводя тем самым принципиальное разграничение между ними.

Международное уголовное право как отрасль международного права 49

нию88 (в международном уголовном праве - опять-таки со стороны государства-правоприменителя или международной организации).

Однако определение ответственности как юридической обязанности субъекта в конечном итоге переводится в практическую плоскость и рассматривается как реализация уголовной ответственности по международному уголовному праву. А суть такой реализации как раз и состоит в применении принудительных мер международного уголовно-правового характера с правоприменяющей стороны. При этом обязанность лица претерпевать ответственность должна возникать в момент совершения преступления по международному уголовному праву - а международное уголовное правоотношение само по себе уже существует потому, что свершился юридический факт - произошло преступление.

Вместе с тем преступление может быть совершено деянием, которое всегда нарушает конкретную норму права, а не какую-нибудь «руководящую» или «основополагающую» идею. Иными словами, уголовная ответственность невозможна при нарушении юридической доктрины, каковым является принцип-идея. Следовательно, основополагающий принцип любого права, в том числе и международного, имеет уголовно-правовое значение, будучи закрепленным в ^конкретной норме права.

То есть, с точки зрения наступления уголовной ответственности по международному уголовному праву, граница между «нормой международного права» и «принципом международного права» стирается, а принцип международного права для признания его источником международного уголовного права должен иметь нормативное оформление.

В дальнейшем, говоря об основных («основополагающих»)

принципах международного права как источниках международного

/уголовного права, мы будем подразумевать только те основные

^принципы, которые получили нормативное оформление. К таким

| принципам, имеющим уголовно-правовое значение, относятся:

Принцип всеобщего уважения прав и свобод человека;

Принцип равноправия народов и права народов распоряжаться своей судьбой;

88 Уголовное право Российской Федерации. Общая часть/ Отв. ред. Б. В. Здра-|вомыслов. М., 1996. С. 66-67.

50 ______ __ __ _________Глава 1

Принципы мирного сосуществования и суверенного равенства государств и связанный с ними принцип неприменения силы или угрозы силой в международных отношениях;

Принцип нерушимости государственных границ и территориальной целостности государств;

Принцип сотрудничества государств.

Еще раз подчеркнем, что речь идет о тех основных принципах международного права, которые имеют непосредственное уголовно-правовое значение и нормативное оформление. Мы привели только примеры закрепления принципов в нормах международного права. Представляется, что исчерпывающий перечень таких норм невозможен (хотя бы в силу того, что не ограничено число двухсторонних договоров), да и вряд ли необходим. Причина последнего кроется в том, что принципы-нормы носят декларативный характер и нуждаются в уточнении договорными нормами международного права в собственном смысле этого слова.

недопустимо, называя их нормами jus cogens (т. е. императивными нормами общего международного права). Представляется, что все остальные нормы международного права должны соответствовать таким принципам-нормам, однако вопрос такого соответствия остается за рамками исследования.

Количество исследований о понимании и значении норм международного права в собственном смысле этого слова настолько велико, что его невозможно перечислить в рамках настоящего исследования.90 Однако в науке традиционно под нормой международного права понимается правило поведения, которое признается субъектами международного права (государствами и иными субъектами) в качестве юридически обязательного. По своей сути такое правовое предписание представляет из себя «согласован-

См., напр.: Международное право / Отв. ред. Ю. М. Колосов, В. И. Кузнецов. М., 1995. С. 20-21.

90 Среди фундаментапьных работ отметим: Пукашук И. И. Источники международного права. Киев, 1966; Тункин Г. И. Теория международного права. М., 1970; Шестаков Л. Н. Императивные нормы в системе современного международного права. М., 1981, и пр.

Международное уголовное право как отрасль международного права 51

ную волю государств», имеющую диспозитивный или императивный характер.91

Норма международного права не означает идентичности воли государств - достаточно, чтобы они были согласованы в том, что касается правила поведения и признания его в качестве юридически обязательного. Поскольку воля государств согласована в отношении содержания правила поведения и признания его в качестве правовой нормы, здесь они едины. Норма международного права - это про-

дукт не «общей» воли государств, а согласования волеизъявлении.

В том, что нормы международного права- это результат согласования и взаимообусловленности волеизъявлений государств, и состоит их отличие от норм внутригосударственного права.

В отечественной науке обычно считается, что только договорные нормы международного права могут иметь обязательный характер. Разделяя эту позицию, заметим, что именно обязательность договорных норм международного права делает их источниками международного уголовного права. На настоящий момент действует около трехсот договорных норм международного права, так или иначе регламентирующих вопросы уголовного права. Именно это обстоятельство дает основание для вполне справедливого утверждения о том, что договорная норма международного права является в настоящее время основным источником международного уголовного права.93

Весьма актуальным представляется проведение классификации норм международного права как источников международного уголовного права.

По способу принятия норма международного права может быть:

Двухсторонней - содержится в двухстороннем договоре между государствами и имеет юридическую силу только для них (примерами такой нормы могут являться договоры о правовой помощи, регламентирующие в том числе вопросы выдачи лиц, совершивших

81 См.: Курс международного права: В 7т./ Отв. ред. Р. А. Мюллерсон, Г. И. Тункин. М., 1989. Т. 1. С. 184-188.

В теории высказывалась позиция относительно того, что норма права представляет собой «общую волю» создавших его государств. Но эта точка зрения не получила поддержки. - Алексидзе Л. А. Некоторые вопросы теории международного права. Императивные нормы. Тбилиси, 1982. С. 167.

83 Панов В. П. Международное уголовное право. М., 1997. С. 24-25.

52_____ ______________________________Глава 1

преступления; консульские конвенции между государствами, определяющие пределы консульского иммунитета от уголовной ответственности);

Многосторонней - содержится в трехстороннем (и более) договоре, не являющимся по своему определению универсальным актом международного права; большинство таких договоров заключается государствами - членами региональных международных организаций, и действие этой нормы обычно ограничено только участниками (например, Конвенция СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г.);94

Универсальной - обычно содержится в конвенционном договоре, при этом особенностью универсальной нормы является ее открытость для подписания другими государствами (самые яркие примеры - Конвенции Организации Объединенных Наций).

По способу правового регулирования нормы международного права подразделяются на:

Диспозитивные - в рамках такой нормы субъекты международного права могут сами определять свое поведение, взаимные права и обязанности в зависимости от обстоятельств;

Императивные - такие нормы устанавливают конкретные пределы определенного поведения.

Нетрудно заметить, что источником международного уголовного права могут быть только международно-правовые нормы императивного характера. Именно в силу повелительного характера государства и международные организации как субъекты международного права в целом обязаны исполнять такие нормы как непосредственно, так и внося определенные изменения в национальное законодательство (в том числе, конечно, и в уголовное).

По характеру своего действия в международном уголовном праве императивные договорные нормы международного права можно разделить на:

Имеющие непосредственное действие - такие нормы могут не включаться во внутреннее законодательство государства;

94 Собрание Законодательства Российской Федерации. 1995. № 17, Ст. 1472.

Международное уголовное право как отрасль международного права 53

Имеющие опосредованное действие - эти нормы подлежат обязательному включению во внутригосударственное законодательство либо в оригинальном виде, либо национальный закон приводится в соответствии с ними.

Итак, в качестве основного источника современного международного права следует признать договорную норму международного права, имеющую императивный характер.

Данное положение нашло свое последовательное подтверждение в позиции Международного трибунала по бывшей Югославии по вопросу о применимости норм международного права: «Международный трибунал вправе применять...любой договор, который: 1) был несомненно обязателен (выделено нами.- А. К.) во время совершения инкриминируемого деяния и 2) не противоречил или не отступал от императивных норм международного права... ».95

Своеобразной разновидностью императивных норм международного права являются уставы международных организаций (ООН, Международного Суда, Международного уголовного суда) и международных трибуналов - Нюрнбергского, Токийского, по бывшей Югославии и по Руанде. В литературе отмечалось, что создание Советом Безопасности ООН двух последних из названных трибуналов явилось уникальным для современности случаем прямого создания норм и институтов международного уголовного права - и особенность такого учреждения трибуналов заключалась не в договорном

характере, а в «молчаливом признании их государствами».

Мы разделяем подобную точку зрения. Отметим, что подобное исключение, на наш взгляд, подтверждает общее правило- для признания нормы международного права источником международного уголовного права требуется, чтобы она имела обязательный характер в силу договорного механизма ее принятия.

И надо еще раз отметить закономерность и положительный характер стремления к кодификации норм международного уголовного права. Особая заслуга в его реализации принадлежит Комиссии международного права ООН, что отмечается практически всеми ав-

95 Международное публичное право. Сборник документов. Т. 2. М., 1996. С. 104-105. 98 Лукашук И. И., Наумов А. В. Международное уголовное право. М., 1999. С. 15-16.

54_______ ____________________________Глава I

торами.97 Остается только надеяться, что Международный уголовный кодекс все же станет реальностью.

Как известно, межгосударственные отношения во многом строятся в соответствии с международным обычаем - исторически сложившейся традицией. Вопрос об отнесении обычая к источникам международного уголовного права довольно спорен.

Вместе с тем международный обычай - неписаное правило поведения, которым регулируются те или иные отношения при «молчаливом согласии» субъектов международного права. Однако как оценить ситуацию, если какой-либо субъект международного права выступит против соблюдения такого обычая? В этом случае он (обычай) потеряет качество обязательности соблюдения. Представляется, что «неписаный» обычай в международном уголовном праве вряд ли может рассматриваться в качестве императивного («жесткого») источника, а, следовательно являться источником международного уголовного права в формальном смысле.

Иначе обстоит дело, когда обычай официально признается двумя и более государствами в качестве правила поведения. В этом случае «официальность» такого обычая означает его документальное, договорное закрепление. И тогда такой обычай должен расцениваться как норма международного права, со всеми вытекающими отсюда последствиями.98

В связи с этим трудно согласиться с высказанной в науке точкой зрения о том, что в настоящее время в силу различного рода трудностей (связанных в основном с процедурой принятия договорной нормы) обычные нормы международного права играют более важ-

ную роль, чем международные договоры.

Высказанная позиция прямо опровергается и положениями основополагающих международно-правовых актов: во многих источниках подчеркивается, что не только договор, но и обычай как международная традиция имеет юридическую силу только в том случае, если он «признан в качестве правовой нормы». Об этом прямо гово-

97 См., напр.: Верещетин В. С. Международный уголовный суд: новые перспективы (к рассмотрению вопросов в Комиссии международного права ООН) // Московский журнал международного права. 1993. № 2. С. 3-13.

См., напр.: Тункин Г. И. Теория международного права. М., 1970. С. 177.

99 Арцибасов И. Н., Егоров С. А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. М., 1989. С. 56.

Международное уголовное право как отрасль международного права 55

Таким образом, по своей юридической природе и значимости международно-правовые нормы договорного характера и обычные международно-правовые нормы, получившие договорное закрепление, уравнены.

История знает немало примеров, когда обычные нормы трансформировались в собственно международный договор.

Так, например, Международный трибунал в Нюрнберге заявил, что большинство правил, отраженных в IV Гаагской конвенции 1907 года, были признаны цивилизованными нациями и рассматривались как действующие законы и обычаи войны. В дальнейшем «обычаи ведения войны» нашли договорное закрепление в ст. 35, 37-39 I Дополнительного протокола 1977 года к Женевским конвенциям о защите жертв войны (1949 г.),101 а также нормативное подтверждение в Уставе Международного трибунала по бывшей Югославии102 и Руанде.103

Ярким примером придания нормативного характера обычному праву явилось принятие Всеобщей декларации прав и свобод человека от 10 декабря 1948 года,104 ставшей основополагающей частью Международного стандарта ООН в области защиты прав и свобод личности. Названный документ исторически уходит корнями к первым правовым установлениям буржуазной эпохи, в частности, к Французской декларации прав человека и гражданина 1789 года.

Сказанное позволяет сделать вывод о том, что международный обычай может расцениваться в качестве источника международного уголовного права, но при условии его нормативного закрепления в международных договорах.

100 Устав Организации Объединенных Наций и Статут Международного Суда: Официальное издание ООН. Нью-Йорк, 1968. С. 47.

К ним относятся веками формировавшиеся в Европе обычаи права выбора ведения войны, запрета вероломства, определения эмблем и знаков отличия.

102 Международное публичное право. Сборник документов. Т. 2. М., 1996. С. 102-109.

103 Там же. С. 109-117.

104 Сборник стандартов Организации Объединенных Наций в области предупреждения преступности и уголовного правосудия: Официальное издание ООН. Нью-Йорк, 1992. С. 275-279.

56 _______Глава 1

Одним из самых спорных вопросов, касающихся источников международного уголовного права, является вопрос о признании в качестве таковых решений международных организаций. Казалось бы, приведенные выше положения Устава Международного Суда ООН и Римского Статута Международного уголовного суда вполне позволяют применять ранее вынесенные решения этих организаций при рассмотрении последующих дел.

Но у этих правовых актов есть существенное различие. Устав Международного Суда ООН (ст. 38) специально оговаривает, что его решения могут быть применены с оговоркой о том, что решение Суда обязательно лишь для участвующих в деле сторон и лишь по данному делу. Следовательно, применение ранее вынесенного судебного решения по другому делу становится невозможным, если против этого возражают участники процесса.

В более позднем документе - Римском Статуте Международного уголовного суда - подобной оговорки нет: Суд может применять принципы и нормы международного права так, как они были истолкованы в его предыдущих решениях (ст. 21).

Как видно, сам факт подобного эволюционирования в понимании места и значимости решений международных организаций позволяет говорить о том, что последние становятся «полноправными» источниками международного уголовного права.

Однако ряд договорных норм международного права берет свое начало как раз из решений соответствующих организаций. Яркий тому пример - принятие в 1948 г. Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него: основные уголовно-правовые положения этой конвенции (в том числе и определение преступления геноцида) генетически связаны с принятыми в 1950 г. Комиссией Международного права ООН «Принципами международного права, признанными статутом Нюрнбергского трибунала и нашедших выражение в решениях этого трибунала».

Таким образом, в международном уголовном праве допустимо (весьма осторожно) говорить о том, что решение международной организации может иметь не только правоприменительное, но и правоустанавливающее значение. В любом случае решение международной организации должно иметь обязательную силу для государств-участников. Если же решение носит рекомендательный ха-

Международное уголовное право как отрасль международного права 57

рактер, то с точки зрения международного уголовного права оно не может быть его прямым источником. Так, на основе анализа рекомендательных резолюций Совета Безопасности ООН И. И. Лукашук сделал вполне справедливый вывод о том, что они сами по себе «не могут служить основанием для привлечения к уголовной ответственности».105

В связи с этим надо особо остановиться на такой разновидности решения международной организации, как прецедентное решение по делу, вынесенное международным судом (трибуналом). В науке довольно прочно устоялось мнение, что судебный прецедент - это решение суда по конкретному делу, обязательное при решении аналогичных дел в последующем этим же судом, либо судами, равными или нижестоящими по отношению к нему.106

Представляется, что в случае прямо установленной обязательности судебного прецедента он как разновидность решения международной организации является источником международного уголовного права.

Международное уголовное право

Введение…………………………………………………………………………3

1. Понятие, принципы и источники международного уголовного права...5

2. Международные преступления и преступления международного характера...............................................................................................................8

3. Правовая помощь государств по уголовным делам: содержание и специфика………………………………………………………………………14

4. Ответственность в международном уголовном праве…………………23

Заключение……………………………………………………………………..28

Литература……………………………………………………………………...30

Введение

Международное уголовное право как отрасль международного публичного права представляет собой совокупность принципов и норм, регулирующих сотрудничество государств и международных организаций в борьбе с преступностью. Объектом регулирования международного уголовного права являются межгосударственные отношения, т.е. отношения с участием государств и международных организаций. Соответственно, субъектами являются государства и международные организации. Основными источниками международного уголовного права принято считать международный договор и международный обычай.

В литературе встречаются и иные концепции международного уголовного права. Наиболее распространенной является концепция, согласно которой международное уголовное право включает в себя как международные нормы, так и соответствующие нормы внутреннего уголовного права. Весьма распространено мнение, согласно которому субъектами международного уголовного права являются не только государства, но и индивиды. Лишь в исключительных случаях предусмотрена прямая ответственность индивида за нарушение норм международного уголовного права - при преступлениях против мира и безопасности человечества. В таких случаях любое государство и Международный уголовный суд с помощью государств вправе привлечь индивида к уголовной ответственности непосредственно на основе международного права. Особенностью международного уголовного права является его комплексный характер (включает нормы уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права). В международном уголовном праве установлена ответственность за международные преступления и преступления международного характера.

Проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества проводит четкое различие между уголовно-правовой ответственностью индивида и международно-правовой ответственностью государства. Этому посвящена ст. 4 "Ответственность государства", где говорится: "Ответственность отдельных лиц за преступления против мира и безопасности человечества, предусмотренная в настоящем Кодексе, никоим образом не влияет на ответственность государств по международному праву".

Понятие, принципы и источники международного уголовного права

Международное уголовное право (МУП) - отрасль международного права, принципы и нормы которой регулируют сотрудничество государств и международных организаций в борьбе с преступностью, включая ее предупреждение 1 .

Будучи отраслью международного права, МУП обладает всеми характерными чертами этого права. Но есть у него и существенная особенность - оно установило прямую уголовную ответственность физических лиц за нарушение наиболее важных норм международного права. Иначе говоря, оно вводит в механизм функционирования международного права уголовную ответственность. Без установления уголовной ответственности физических лиц непосредственно на основе международного права невозможно обеспечить международный правопорядок. Поэтому предметом международного уголовного права могут быть отношения, возникаю­щие в борьбе с преступлениями, совершае­мыми физическими лицами 2 .

МУП - новая отрасль международного права. Начало формированию МУП было положено принятием после Второй мировой войны уставов международных военных трибуналов (Нюрнбергского и Токийского). Уставы предусмотрели прямую ответственность физических лиц по международному праву за наиболее тяжкие преступления, на их основе были учреждены международные уголовные суды, реализовавшие эту ответственность. В наше время перед МУП встала новая задача большого значения - борьба против международного терроризма и организованной транснациональной преступности в целом.

Особенностью МУП является его комплексный характер (включает нормы уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права); неприменение сроков давности к военным преступникам и преступлениям против человечества; особые источники МУП в виде универсальных и региональных международных договоров и вспомогательных источников (приговоры трибуналов международных и национальных судов); придание уставам международных трибуналов обратной силы в отношении преступных акций, которые в момент совершения являлись уголовным преступлением согласно общим принципам права, признанным международным сообществом; особый субъект преступления в виде государств и юридических лиц; особые санкции и т.п. В МУП установлена ответственность за международные преступления и преступления международного характера.

Будучи самостоятельной отраслью международного права и обладая всеми его признаками, МУП базируется на принципах, которые имеет свою специфику, обусловленную характером уголовно наказуемых деяний. В 1950 г. Комиссия Международного Права приняла и представила Генеральной Ассамблее ООН «Принципы международного права, признанные статутом Ньюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого трибунала». Особые принципы, сформулированные в Уставе и приговоре Нюрнбергского трибунала, носят с тех пор императивный характер. Они заключаются в следующем:

неотвратимость уголовного наказания за совершение любого деяния, которое по международному праву считается преступным;

если государство не устанавливает наказание за действия, которые международным правом отнесены к категории преступлений против мира и человечества, то это не является обстоятельством, освобождающим виновное лицо от международной уголовной ответственности;

должностное положение лица, совершившего международное преступление, не освобождает его от личной ответственности;

исполнение лицом преступного приказа своего правительства или начальника не освобождает это лицо от ответственности, если сознательный выбор был фактически возможен;

каждое лицо, обвиненное в международном преступлении или преступлении международного характера, имеет право на справедливое рассмотрение своего дела в суде;

неприменение сроков давности к военным преступникам и преступлениям против человечества в соответствии с Конвенцией 1968 г.

В 1973 г. специальной резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН были приняты принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечества, которые в основном регламентируют стадию предварительного расследования указанных преступлений.

Источниками международного уголовного права являются:

1) конвенции о борьбе с международными преступлениями и преступлениями международного характера (с захватом заложников, угоном воздушных судов и т.п.);

2) договоры о сотрудничестве и правовой помощи по уголовным делам;

3) договоры, регулирующие деятельность международных организаций, в чью компетенцию входит борьба с преступностью.

Обязательства государств по вышеуказанным договорам заключаются: в определении международных уголовно наказуемых деяний; мерах по предупреждению и пресечению таких преступлений; обеспечении ответственности преступников; установлении правил юрисдикции; регламентации правовой помощи по уголовным делам и регулировании взаимоотношений государств и международных правоохранительных организаций.

Международные преступления и преступления международного характера

Основные составы международных преступлений определены Уставами Международных военных трибуналов Нюрнбергским и Токийским. Их универсальное значение было подтверждено Резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН 1946 и 1947 гг., а также Уставами трибуналов для Югославии и Руанды и Статутом Международного уголовного суда. В Уставах Нюрнбергского и Токийского трибуналов международные преступления подразделялись на три группы:

1) преступления против мира;

2) военные преступления;

3) преступления против человечности.

В соответствии со ст. 6 Устава Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран (Нюрнбергского трибунала) к преступлениям против мира были отнесены: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений, или участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеуказанных действий.

В Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1974 г. "Определение агрессии" под агрессией понимается применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или каким-либо иным способом, несовместимым с Уставом ООН.

Международным преступлением признано наемничество, которое согласно ст. 47 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающейся защиты жертв международных вооруженных конфликтов 1977 г., определяется как лицо, которое:

1) специально завербовано на месте военных действий или за границей для того, чтобы участвовать в вооруженном конфликте;

2) фактически принимает участие в военных действиях, руководствуясь главным образом желанием получить личную выгоду. При этом материальное вознаграждение должно существенно превышать вознаграждение, выплачиваемое комбатантам того же ранга и функций, входящим в состав вооруженных сил данной стороны. Форма вознаграждения может быть различной (регулярные или разовые выплаты, скажем, за каждого убитого и т.п.);

3) не является ни гражданином стороны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте;

4) не входит в личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте;

5) не послано государством, не являющимся воюющей стороной, для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав вооруженных сил. Этим наемники отличаются от военных советников, направленных на службу в иностранную армию по специальному соглашению между государствами и не принимающих непосредственного участия в военных действиях.

Наемники являются военными преступниками и не могут ссылаться на положения Женевских конвенций 1949 г. На них не распространяется режим военного плена. Наемники привлекаются к ответственности, как в рамках национальной юрисдикции, так и специально созданными международными трибуналами.

В соответствии с Конвенцией о запрещении вербовки, использования, финансирования и обучения наемников 1989 г. к наемникам относят не только лиц, непосредственно участвующих в вооруженных конфликтах, но и лиц, завербованных для участия в заранее запланированных актах насилия, направленных на свержение правительства какого-либо государства, подрыв его конституционного порядка или нарушение его территориальной целостности и неприкосновенности. Преступными признаются также действия лиц, осуществляющих вербовку, использование, финансирование и обучение наемников, а также покушение и соучастие в такого рода действиях.

Морского права (пиратством), международного ...

Уголовное право (22)

Доклад >> Государство и право

Стран (например, в Австралии). Международное уголовное право Основная статья: Международное уголовное право Ответственность за некоторые виды...

Международная уголовная ответственность физических лиц (2)

Реферат >> Государство и право

В науке международного права" 1 Петровский Ю.В. О политической ответственности государств //Советский ежегодник международного права .-М., 1972, с.157. 2 Международное уголовное право , с.99 ...

Понятие, принципы и источники международного уголовного права

1. Понятие, принципы и источники международного уголовного права

2 Принципы международного уголовного права

1.3 Источники международного уголовного права

Список использованных источников

1. Понятие, принципы и источники международного уголовного права

1 Понятие международного уголовного права

международный право уголовный

Вопрос об общественной опасности определенных деяний в рамках международного права возник в связи с вооруженными конфликтами, наносящими непоправимый ущерб государствам и всему мировому сообществу. Такие наиболее серьезные нарушения международного права, как агрессия, уничтожение целых наций и народов, противоправное ведение военных действий и т.п., совершаются, прежде всего, по воле конкретных лиц, и поэтому установление на международном уровне уголовной ответственности за их совершение необходимо для обеспечения международного мира и правопорядка.

Преступность в настоящее время выходит за пределы одного государства и приобретает транснациональный характер. Порождаемая ею угроза столь существенна для международного сообщества, что вызывает потребность в объединении усилий субъектов международного права в борьбе с ней. Необходимость борьбы с подобными явлениями привела к формированию международного уголовного права, являющегося одной из новых отраслей международного публичного права.

Международно-правовое регулирование в данной сфере приобрело признаки, характеризующие его в качестве отрасли, сравнительно недавно. Однако становление международного уголовного права происходило в течение длительного периода времени и прошло несколько этапов - от первых национальных судебных прецедентов, принятых в далеком прошлом, подготовки отдельных внутригосударственных нормативных правовых актов, устанавливающих уголовную ответственность за нарушение обычаев войны, совершение преступлений против человечности, доктринальной разработки проблем борьбы с наиболее тяжкими международными или носящими международный характер правонарушениями до закрепления материальных и процессуальных норм в международных договорах и создания системы международной уголовной юстиции.

Одним из первых известных судебных разбирательств является состоявшийся в 1474 г. процесс над германским военачальником Петером фон Хагенбахом, по приказу которого совершались убийства, изнасилования, произвольное изъятие частной собственности, незаконное налогообложение населения, нападения на жителей соседних государств и иностранных торговцев

Огромное значение для развития права в государствах Центральной и Восточной Европы имел Статут Великого княжества Литовского, в структуру которого, начиная со Статута 1529 г., включался раздел «Об обороне земской», предусматривавший ответственность за совершение ряда преступлений, совершенных военнослужащими во время войны или военного похода.

Однако устойчивое понимание того, что за определенные деяния индивидов, связанные с нарушением законов и обычаев ведения войны, другими нарушениями, влекущими тяжкие последствия для международного правопорядка, должна быть установлена уголовная ответственность, окончательно сформировалось в научных доктринах только во второй половине XIX - начале XX вв. Деятельность известных юристов того периода, таких как Н.М. Коркунов, Ф.Ф. Мартене (Россия), Ф. Лист (Германия), Г. ван Гаммель (Нидерланды), А. Принс (Бельгия), Г. Муанье (Швейцария), В. Пелла (Румыния) заложила теоретическую основу международно-правового регулирования борьбы с подобными правонарушениями.

Первые практические попытки создания международной системы ответственности за нарушение права войны были предприняты после окончания Первой мировой войны. В Версальском мирном договоре от 28 июня 1919 г. предлагалось привлечь к ответственности кайзера Вильгельма II и других обвиняемых в военных преступлениях подданных Германии, а также создать международный суд и национальные суды для процессов над военными преступниками всех видов. Указанные предложения не были воплощены в жизнь: кайзер скрылся в Голландии, которая отказалась его выдать, а те немногие из предполагаемых военных преступников, которые подверглись судебному преследованию, были или оправданы, или получили чисто символическое наказание.

Реальное воплощение идей о необходимости пресечения и наказания за совершение военные преступлений, преступлений против мира и человечности в нормы международного права произошло в ходе и после Второй мировой войны. Нормы об уголовной ответственности отдельных физических лиц были сформулированы в уставах и приговорах Международных военных трибуналов для суда над главными немецкими и японскими военными преступниками. Суду были преданы 24 главных германских военных преступника и 28 руководящих государственных деятелей Японии.

Нюрнбергский и Токийский процессы имели огромное значение для дальнейшего развития международного права. Деятельность данных трибуналов положила начало созданию основ международной уголовной юстиции. Опыт Нюрнбергского и Токийского военных трибуналов показал возможность привлечения индивидов к уголовной ответственности международными судебными органами, а также инициировал постепенный процесс создания соответствующего международно-правового регулирования. Принципы, изложенные в уставах и приговорах этих трибуналов, были подтверждены резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН 3 (1) от 13 февраля 1946 г., 95 (1) от 11 декабря 1946 г. и стали общепризнанными принципами международного уголовного права.

Признание международными преступлениями нарушений законов и обычаев войны, агрессии, геноцида, деяний против человечности во многом предопределило направление дальнейшей кодификации международного права через формулирование не только конкретных противоправных деяний в международных договорах, но и закрепление норм, предусматривающих обязательство государств-участников по пресечению и наказанию за их совершение внутригосударственными уголовно-правовыми средствами. Подобный подход получил последующее развитие и закрепление в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г., Женевских конвенциях о защите жертв войны 1949 г. и Дополнительных протоколах к ним 1977 г., Конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г., а также в других международных договорах.

мая 1993 г. Резолюцией 827 Совет Безопасности учредил Международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 г., и утвердил его Устав.

ноября 1994 г. резолюцией 955 Совета Безопасности был учрежден Международный уголовный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории Руанды, и граждан Руанды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств, в период с 1 января по 31 декабря 1994 г.

На Дипломатической конференции ООН в Риме 17 июля 1998 г. был принят Статут Международного уголовного суда. С завершением формирования Международного уголовного суда в 2003 г. система международной уголовной юстиции приобрела зримые очертания.

Значительный диапазон преступлений, носящих международный характер, беспрецедентный размах международной организованной преступности во второй половине XX - начале XXI вв. обусловили необходимость более тесной координации действий государств по предупреждению, пресечению и наказанию за совершение подобного рода преступлений. Сотрудничество в борьбе с преступлениями международного характера осуществляется через создание на двустороннем и многостороннем уровнях договорной базы.

Эти договоры призваны решать вопросы согласованной криминализации общественно опасных деяний международного характера, включения обязательств по разработке национального уголовного законодательства, обеспечивающего привлечение виновных к ответственности за их совершение, установления юрисдикции над преступлениями и лицами, подозреваемыми в совершении преступлений, оказания международной правовой помощи по уголовным делам, включая выдачу преступников.

Таким образом, сегодня международное уголовное право можно рассматривать как систему, в основе которой лежат материальные международно-правовые нормы, определяющие соответствующие категории преступлений, а также процессуальные нормы, регулирующие борьбу с данными преступлениями, и имеющую собственный организационно-правовой механизм.

Под международным уголовным правом понимается совокупность принципов и норм права, регулирующих отношения сотрудничества государств по предупреждению, преследованию и наказанию за совершение международных преступлений и преступлений международного характера.

Объектом регулирования данной отрасли являются межгосударственные отношения, складывающиеся в сфере сотрудничества в борьбе с преступностью. Соответственно субъектами международного уголовного права являются государства и международные организации. Предметом международного уголовного права является предупреждение, преследование и наказание за международные преступления и преступления международного характера, осуществляемые на основе международных соглашений с помощью правовых средств, создаваемых на международном и внутригосударственном уровнях, и которые в своей совокупности составляют организационно-правовой механизм сотрудничества в данной сфере.

Имеется у него и свой метод, существующий в рамках международно-правового метода, в основе которого лежит взаимное согласие и добровольность. Однако особый характер международно-правового принуждения в данной сфере придает своеобразие методу международного уголовного права. Принуждение в той или иной мере свойственно в принципе всем отраслям международного права, но в международном уголовном праве оно имеет большее значение в силу специфики предмета его регулирования.

Применение международно-правового принуждения возможно только при наличии правонарушения. Более того, оно должно иметь правовые основания, созданные посредством согласования воль государств. И в этом проявляется тесная связь метода международного уголовного права с основным международно-правовым методом. Вместе с тем международное уголовное право регулирует отношения, связанные с посягательствами на жизненные интересы международного сообщества в целом, с нарушением или созданием угрозы развитию нормальных международных отношений. А это предопределяет не только наличие материального основания для применения принуждения, в том числе от имени международного сообщества, но и большее значение процессуального механизма реализации права на принуждение, включая защиту прав правонарушителя.

Система международного уголовного права охватывает материальные и процессуальные принципы и нормы сотрудничества по предупреждению, преследованию и наказанию за совершение международных преступлений и преступлений международного характера. Международное уголовное право включает нормы, действующие как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов.

Смешанный характер организационно-правового механизма сотрудничества государств в области борьбы с преступностью предопределяет включение в систему международного уголовного права и национального законодательства в качестве вспомогательного, косвенного источника, служащего средством осуществления принципов и норм последнего. Международное уголовное право также охватывает нормы по вопросам оказания международной правовой помощи и регулирования разрешения юрисдикционных аспектов действия национальных уголовных законов различных государств.

Международное уголовное право является комплексной отраслью. Подобный ее характер проистекает из предмета отрасли: в него наряду с международными преступлениями входят преступления международного характера. Направленность этих преступлений против различных объектов влечет различную процедуру ответственности, что и дает основания для признания комплексного характера международного уголовного права. Безусловно, опасность для международного сообщества международных преступлений и преступлений международного характера не одинакова. Но это не служит препятствием для образования определенной, достаточно целостной, взаимосвязанной совокупности норм. Как и во внутригосударственном уголовном праве, принципы и нормы международного уголовного права, созданные с целью борьбы с международными преступлениями и преступлениями международного характера объединяет то, что они предусматривают уголовную ответственность лиц, виновных в их совершении в зависимости от общественной опасности различных категорий преступлений, охраняя международный правопорядок в целом от преступных посягательств.

Международное уголовное право тесно связано с другими отраслями международного права. Наиболее тесная связь существует между международным уголовным правом и международным гуманитарным правом, а также правом прав человека, в рамках которых формировался комплекс норм, определяющих признаки конкретных международных преступлений: военных преступлений, преступлений против мира и человечности. По своему содержанию все эти деяния представляют собой либо серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г., Дополнительных протоколов к ним 1977 г. и некоторых других договоров, либо основополагающих прав человека. Поэтому неудивительно, что источниками этих отраслей подчас являются одни и те же международные договоры. Именно в этих отраслях наиболее сильно проявляется тенденция к созданию международных юрисдикционных органов, в частности международных уголовных судов.

Международное уголовное право является своего рода зеркальным отражением международного гуманитарного права и прав человека: оно направлено, прежде всего, на предуп- еждение, пресечение и наказание за преступления, которые сопряжены с наиболее тяжкими и систематичными нарушениями прав человека в мирное время или с лишением права на защиту определенных категорий покровительствуемых лиц, гарантирование минимума прав человека в период вооруженного конфликта, установленных нормами данных отраслей.

Наличие взаимосвязей с международным уголовным правом свойственно и для международного воздушного, морского, экологического права, а также некоторых других отраслей.

Совокупность принципов и норм международного уголовного права характеризует тесная связь с внутригосударственным уголовным правом. Международно-правовые нормы, регулирующие борьбу с преступлениями международного характера, используются исключительно через применение соответствующих норм внутригосударственного уголовного права национальными правоохранительными органами. Реализация ответственности за международные преступления, хотя и может иметь место перед международными трибуналами или Международным уголовным судом, и к виновным могут применяться непосредственно нормы международного права, однако это не исключает и привлечения их к ответственности за эти же деяния в соответствии с национальным уголовным законодательством. Более того, в силу международных обязательств государства должны иметь национальное законодательство, обеспечивающее предупреждение, пресечение и наказание за совершение международных преступлений. Международные судебные инстанции в этой связи не призваны заменить собой национальные правоохранительные системы, они укрепляют и дополняют их. Между тем тесное взаимодействие норм международного и внутригосударственного права, выражающееся в их взаимодополняемости, а зачастую и в совместном действии, не изменяет их правовой природы, не приводит к их слиянию в единую правовую систему. Они продолжают оставаться соответственно нормами международного или внутригосударственного права. Даже несмотря на то, что имеют единую цель - охрану международного правопорядка. Эти нормы, созданные различным образом, в рамках международной и внутригосударственной правовых систем, действующие присущими им специфическими способами решают одну и ту же задачу - борьбы с международными преступлениями и преступлениями международного характера.

1.2 Принципы международного уголовного права

Как и любая отрасль, международное уголовное право опирается как на основные принципы международного права, которые при этом модифицируются применительно к данной отрасли, так и на отраслевые (специальные). Возникновение, формирование отраслевых принципов, их содержание определяются спецификой общественных отношений, которые они регулируют. Такие принципы объективно необходимы для функционирования данной системы отношений и нормативной системы, их регулирующей, они исторически формировались с этой системой. Спецификой международного уголовного права является также и то, что значительная часть отраслевых принципов по своему содержанию совпадает с общими принципами, характерными для внутригосударственного уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права. Это объясняется общей направленностью международного уголовного права и внутригосударственного права на охрану правопорядка.

В результате кодификации отраслевые принципы международного уголовного права нашли отражение в международных договорах. Рассмотрим их подробнее.

Принцип неприменения срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества был впервые зафиксирован в Конвенции о неприменимости сроков давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г. В соответствии со ст. I данной Конвенции никакие сроки давности не применяются к следующим преступлениям, независимо от времени их совершения:

а) военные преступления, как они определяются в Уставе Международного Нюрнбергского военного трибунала от 8 августа 1945 г. (Нюрнберг) и подтверждаются резолюциями 3 (I) от 13 февраля 1946 г. и 95 (I) от 11 декабря 1946 г. Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, а также, в частности, серьезные нарушения, перечисленные в Женевских конвенциях о защите жертв войны от 12 августа 1949 г.;

б) преступления против человечества, как они определяются в Уставе Международного Нюрнбергского военного трибунала от 8 августа 1945 г. и подтверждаются резолюциями 3 (I) от 13 февраля 1946 г. и 95 (I) от 11 декабря 1946 г. Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, изгнание в результате вооруженного нападения или оккупации и бесчеловечные действия, являющиеся следствием политики апартеида, а также преступление геноцида, определяемое в Конвенции 1948 г. о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, даже если эти действия не представляют собой нарушения внутреннего законодательства той страны, в которой они были совершены».

Данный принцип получил развитие и в ст. 29 Римского статута Международного уголовного суда, гласящей, что в отношении преступлений, подпадающих под юрисдикцию Суда, не устанавливается никакого срока давности.

Принцип ответственности начальника за непринятие мер был сформулирован в п. 2 ст. 86 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям о защите жертв войны 1949 г.: «Тот факт, что нарушение Конвенций или настоящего Протокола было совершено подчиненным лицом, не освобождает его начальника от уголовной или дисциплинарной ответственности в зависимости от случая, если они знали или имели в своем распоряжении информацию, которая должна была бы дать им возможность прийти к заключению в обстановке, существовавшей в то время, что такое подчиненное лицо совершает или намеревается совершить подобное нарушение, и если они не приняли всех практически возможных мер в пределах своих полномочий для предотвращения или пресечения этого нарушения». Дальнейшее развитие принцип ответственности начальника за непринятие мер получил в ст. 28 Римского статута Международного уголовного суда.

Принцип ответственности лица за исполнение им преступного приказа своего правительства или начальника, если сознательный выбор фактически был возможен, в международном праве впервые был сформулирован в ст. 8 Устава Нюрнбергского трибунала и получил дальнейшее развитие в п. 3 ст. 2 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 года, в п. 4 ст. 7 Устава Международного трибунала по бывшей Югославии и п. 4 ст. 6 Устава Международного трибунала по Руанде, а также в ст. 33 Римского статута Международного уголовного суда. В соответствии с п. 1 ст. 33 Римского статута он сформулирован следующим образом:

«Тот факт, что преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, было совершено лицом по приказу правительства или начальника, будь то военного или гражданского, не освобождает это лицо от уголовной ответственности, за исключением случаев, когда:) это лицо юридически обязано исполнять приказы данного правительства и данного начальника;) это лицо не знало, что приказ был незаконным; и) приказ не был явно незаконным».

Принцип «nullum crimen sine lege» закреплен в ст. 22 Римского статута, и в соответствии с ним лицо не подлежит уголовной ответственности по настоящему Статуту, если только соответствующее деяние в момент его совершения не образует преступления, подпадающего под юрисдикцию Суда.

Принцип «nulla poena sine lege» определяет общие начала назначения наказания. Согласно данному принципу лицо, признанное Судом виновным, может быть наказано только в соответствии с положениями Статута Международного уголовного суда (ст. 23 Римского статута).

Принцип отсутствия обратной силы (ratione personae) закрепляет два общих правила, составляющих его содержание. Во-первых, согласно п. 1 ст. 24 Римского статута лицо не подлежит уголовной ответственности в соответствии со Статутом за деяние, совершенное до его вступления в силу. Во-вторых, в случае внесения изменения в закон, применимый к данному делу до вынесения окончательного решения или постановления, применяется закон, более благоприятный для лица, которое находится под следствием, в отношении которого ведется судебное разбирательство или которое признано виновным (п. 2 ст. 24 Римского статута).

Принцип недопустимости ссылки на должностное положение закреплен в ст. 27 Римского статута. Согласно данному принципу Римский статут применяется в равной мере ко всем лицам без какого бы то ни было различия на основе должностного положения. Далее в п. 1 ст. 27 конкретизируются субъекты, которые не освобождаются в случае совершения преступления от уголовной ответственности согласно Римскому статуту, и их должностное положение само по себе не является основанием для смягчения приговора: главы государства или правительства, члены правительства или парламента, избранные представители или должностные лица правительства. Наряду с признаком «должностного положения» в содержание принципа включается и указание на то, что «иммунитеты или специальные процессуальные нормы, которые могут быть связаны с должностным положением, будь то согласно национальному или международному праву, не должны препятствовать осуществлению Судом его юрисдикции в отношении такого лица» (п. 2 ст. 27 Римского статута).

Принцип универсальной юрисдикции означает распространение уголовной юрисдикции государства на деяния, признанные преступными международным правом, независимо от гражданства (подданства) совершивших их лиц и места совершения. Считается, что универсальная юрисдикция должна применяться к правонарушениям, пресечение которых всеми без исключения государствами оправдано или предписывается политикой международного сообщества. Основания для реализации принципа универсальной юрисдикции присутствуют как в международном договорном, так и обычном праве, например, в ст. 49, 50, 129, 146 соответственно всех четырех Женевских конвенций о защите жертв войны 1949 г., ст. 12 Римского статута.

Наряду с принципами материального права в международном уголовном праве сформулирован ряд процессуальных принципов. Так, в Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г., Женевских конвенциях 1949 г. и Дополнительных протоколах к ним 1977 г., ряде других международных договоров установлены принципы равенства людей перед судом, права на защиту, на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основе права, презумпции невиновности, гуманного обращения с лицами, лишенными свободы, и др.

3 Источники международного уголовного права

Источники международного уголовного права те же, что и у международного права в целом. Главная роль в создании норм международного уголовного права принадлежит договорам. Вместе с тем специфика договорных источников международного уголовного права проявляется в том, что его кодификация не была осуществлена, и поэтому его нормы можно найти в договорных источниках других отраслей. К их числу относятся, прежде всего, договоры, содержащие нормы, которые регулируют вопросы борьбы с международными преступлениями:

Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г.;

Дополнительные протоколы к ним 1977 г.;

Конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г.;

Второй протокол 1999 г. к Гаагской конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г.;

Конвенция о предупреждении преступлений геноцида и наказания за него 1948 г.;

Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г.;

Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г.;

Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г.;

Римский статут Международного уголовного суда 1998 г. и др.

В целом к числу договорных источников международного уголовного права относятся сотни международных договоров различного характера: универсальные, региональные, двусторонние, многосторонние и т.д. Например, ряд конвенций посвящен борьбе с теми или иными видами преступлений международного характера:

Конвенция о рабстве 1926 г.;

Конвенция о борьбе с торговлей людьми и с эксплуатацией проституции третьими лицами 1949 г.;

Конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом 1997 г.;

Конвенция о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов 1963 г.;

Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов 1973 г.;

Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства 1988 г.;

Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. и др.

Активно развивается процесс международного нормотворчества в данной сфере на региональном уровне. Только в рамках Совета Европы заключено значительное количество договоров, регулирующих вопросы борьбы с преступностью:

Европейская конвенция о взаимной помощи по уголовным делам 1959 г.;

Европейская конвенция о выдаче 1957 г.;

Конвенция об «отмывании», выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности 1990 г. и др.

В международном уголовном праве значительную роль играют обычные нормы, и многие международные договоры (прежде всего касающиеся норм о защите жертв войны и правилах ее ведения) рассматриваются как отражение содержания норм обычного международного права, т.е. правила договоров обязательны и для государств, не являющихся их участниками, в качестве международных обычаев. Неслучайно еще в решении Международного военного трибунала в Нюрнберге было подчеркнуто, что гуманитарные нормы IV Гаагской конвенции 1907 г. и Женевской конвенции 1929 г. об обращении с военнопленными признаны всеми цивилизованными нациями, рассматривались ими в качестве декларации законов и обычаев. войны и считаются частью общего международного права. Практика Международного трибунала по бывшей Югославии также подтверждает данный подход.

Ряд преступлений, которые либо не предусмотрены международными договорами, либо и признаки не конкретизированы в них, тем не менее, определяются в обычном праве. Например, агрессия указана в качестве преступления, вызывающего озабоченность всего международного сообщества, в ст. 5 Римского статута, но само определение агрессии отсутствует в данном международном договоре. Вместе с тем ни одно государство никогда не оспаривало обычно-правовой характер этого преступления.

Важный вклад в процесс нормообразования вносят международные суды, решения которых согласно ст. 38 Статута Международного Суда ООН могут использоваться как вспомогательное средство определения правовых норм. Кроме того, международные суды могут содействовать появлению новых норм в международном гуманитарном праве. Так, в Уставе и приговоре Международного военного трибунала в Нюрнберге была впервые дана трактовка международных преступлений в области гуманитарного права и сформулированы принципы уголовной ответственности физических лиц за их совершение, впоследствии признанные резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 г. принципами международного права и закрепленные в Женевских конвенциях 1949 г. и Дополнительном протоколе от 1977 г. Следует также упомянуть действующие в настоящее время Международные уголовные трибуналы ad hoc по бывшей Югославии и Руанде, решения которых имеют большое значение в толковании и применении норм права.

Растущую роль в процессе формирования норм международного уголовного права приобретают решения международных организаций, прежде всего органов ООН, таких как Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности. Ярким примером является Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 г. и имевшая статус рекомендации. Однако в последующем государства признали ее положения в качестве норм общего международного права. Таким образом, резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, других международных органов непосредственно не создают норм международного права и их нельзя считать источником международного уголовного права. Вместе с тем они являются важным звеном в процессе формирования международно-правовых норм.

Уникальным случаем непосредственного создания норм и институтов международного уголовного права является учреждение международных уголовных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде Советом Безопасности ООН по предложению Генерального секретаря ООН на основании главы VII Устава ООН - в рамках полномочий по принятию мер для восстановления международного мира и безопасности. Никогда до этого Совет Безопасности ООН не учреждал органов для суда над индивидами в качестве меры для восстановления международного мира и безопасности. Вместе с тем подобный подход был молчаливо признан государствами и позволил избежать неадекватных для подобных ситуаций затрат времени, необходимых для заключения универсального международного договора, и, что более важно, избежать риска того, что непосредственно затронутые конфликтами государства откажутся от участия в нем.

Традиционные методы международного правотворчества уже не в состоянии обеспечить растущие потребности сотрудничества в борьбе с преступностью. Это вызвало к жизни более гибкий и оперативный механизм развития международного и национального права при помощи международных стандартов. Такие стандарты, являясь нормами так называемого «мягкого права», т.е. не обязательными для государств, тем не менее, отражают мировой правовой опыт и поэтому учитываются государствами при формировании норм национального уголовного, уголовно-исполнительного права, уголовного процесса и национальной правоприменительной практики.

Список использованных источников

международный право уголовный

1. Иногамова-Хегай Л.В. Международное уголовное право / Л.В. Иногамова-Хегай. - СПб., 2003.

Калугин В.Ю. Преступления против мира, безопасности человечества и военные преступления: уголовно-правовой анализ / В.Ю. Калугин. - Минск, 2002.

Кибальник А.Г. Современное международное уголовное право: понятие, задачи и принципы / А.Г. Кибальник. - СПб., 2003.

Костенко Н.И. Международная уголовная юстиция. Проблемы развития / Н.И. Костенко. - М., 2002.

Костенко Н.И. Международное уголовное право. Современные теоретические проблемы / Н.И. Костенко. - М., 2004.

УДК 341.4:341.4(100)

https://doi.org/10.24158/pep.2017.6.18

Гигинейшвили Мария Теймуразовна

Gigineyshvili Maria Teymurazovna

кандидат юридических наук, доцент кафедры международного права Северо-Кавказского филиала Российского государственного университета правосудия

PhD in Law, Assistant Professor, International Law Department, North Caucasus branch of Russian State University of Justice

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ОБЫЧАЙ КАК ИСТОЧНИК МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА

INTERNATIONAL CUSTOM AS A SOURCE OF INTERNATIONAL CRIMINAL LAW

Аннотация:

В статье рассматривается международный обычай в качестве источника международного уголовного права. Изучены понятие, составные элементы обычая, способы его выявления и доказывания. В работе также нашли отражение существующие критические точки зрения относительно юридической силы международного обычая и возможности его применения в международном уголовном праве.

The article analyses international custom as a source of international criminal law. The author studies the concept of custom, its elements, modes of detecting and proving it. The paper reviews critical views on legal force and the possibility of applying international custom in international criminal law.

Ключевые слова:

обычай, практика государств, opinio juris, nullum crimen sine lege, международный договор, источники права, законы и обычаи войны.

custom, state practice, opinio juris, nullum crimen sine lege, international treaty, sources of law, laws and customs of war.

Международный обычай есть доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы . В статье международный обычай рассмотрен в его классическом, двухэлементном понимании.

Статуты многих международных трибуналов делают прямую отсылку к обычаю, когда речь идет о нарушениях законов и обычаев войны. Уставы Нюрнбергского , Дальневосточного и Югославского трибуналов не содержали детального описания вышеуказанных преступлений, в связи с чем судьям приходилось выводить положения об ответственности из норм обычного права. Последнее может использоваться для определения преступного деяния как такового или отдельных элементов состава. Председатель Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) А. Кассезе утверждал, что положения уставов первых военных и ad hoc трибуналов были недостаточно разработаны и перед судьями стояла задача определить, в чем заключались нарушения законов и обычаев войны . При этом он отмечал, что, несмотря на причисление обычая к источникам в Римском статуте (ст. 21), его роль в деятельности международного уголовного суда (МУС) будет менее «выдающейся» по причине большей проработанности дефиниций преступлений и наличия в распоряжении суда Элементов преступлений . С этим тезисом нельзя не согласиться. Тем не менее обычай был и остается источником международного уголовного права, причем не только для определения преступлений, но и для выявления обстоятельств, освобождающих от уголовной ответственности. В п. 3 ст. 31 Статута МУС говорится о допустимости ссылки на иные, не указанные в Статуте основания освобождения от ответственности, если они вытекают из применимого права.

Однако существуют и иные точки зрения. Так, В. Деган критически оценивает деятельность международных ad hoc трибуналов, обвиняя их судей в создании, а не применении норм права . Г.А. Русанов считает применение обычая в международном уголовном праве «рискованным шагом» по причине расхождения правового обычая различных государств . Выражая свое несогласие с таким авторским подходом, отметим, что международный обычай универсален и един для всех субъектов международного права. Международный обычай необходимо отличать от национального обычая в странах англосаксонской правовой семьи. А.Г. Кибальник занимает позицию, согласно которой «международный обычай может расцениваться в качестве источника международного уголовного права, но при условии его нормативного закрепления в международных договорах» .

Как указал Международный суд ООН в делах о континентальном шельфе Северного моря, о военных и военизированных действиях в и против Никарагуа, международный обычай состоит из двух элементов: практики государств и субъективного критерия opinio juris . Специальный

суд по Сьерра-Леоне в § 17 дела «Прокурор против Нормана» повторил вышесказанное, добавив, что «выраженная убежденность в обязательности в отсутствие исполнительного обыкновения есть не более чем риторика. И наоборот, практика государств в отсутствие opinio juris представляет собой лишь привычку» . Международные и гибридные трибуналы в процессе своей деятельности неоднократно обращались к международному обычаю, каждый раз устанавливая наличие либо отсутствие указанных двух элементов. Примером могут служить дела «Прокурор против Хаджихасановича», «Прокурор против Делалича» (МТБЮ), «Прокурор против Рва-макубы», «Прокурор против Акаесу» (Международный трибунал по Руанде - МТР), «Прокурор против Нормана» (Специальный суд по Сьерра-Леоне) и т. д.

Практика государств должна быть обширной, фактически единообразной и всеобщей. Как заявил Т. Мерон, судья Апелляционной палаты МТР по делу Наимана, в случае, когда «консенсус между государствами не складывается, совершенно очевидно, что никакой нормы международного обычного права нет» .

Четкий количественный критерий здесь отсутствует, поэтому в каждом конкретном случае число государств, придерживающихся какой-либо линии поведения, может варьироваться. Но одной такой практики для констатации существования международного обычая недостаточно. Государства должны верить в то, что действуют именно во исполнение нормы права, требующей от них такого поведения, они должны «чувствовать», что их поступки вытекают из правовых обязательств . Именно opinio juris отличает международный обычай от обыкновения - ситуации, когда государства совершают определенные действия, особенно в части церемониала или протокола, в силу устоявшейся традиции, привычки или удобства, но не по причине правового долга. Камера предварительного производства Чрезвычайных палат в судах Камбоджи при анализе вопроса о признании соучастия в форме совместных преступных действий (Joint criminal enterprise type 3) третьего типа постановила: «Огромный объем практики государств обычно не влечет за собой презумпцию, что opinio juris существует; соответствующие деяния не только должны отражать установившуюся практику, но они также должны быть такими или осуществляться таким образом, чтобы это свидетельствовало об убежденности в том, что эта практика стала обязательной в результате существования требующей этого нормы права» .

Opinio juris может содержаться в высказываниях глав государства, дипломатической корреспонденции, комментариях правительства к тексту проекта международного договора, решениях международных трибуналов, резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН и т. д. Например, в п. 70 консультативного заключения о законности применения ядерного оружия Международный суд ООН постановил, что, несмотря на содержащееся в многочисленных резолюциях ГА ООН явное беспокойство государств касательно применения такого типа оружия, нельзя утверждать о наличии opinio juris по причине весомого количества государств, проголосовавших против принятия таких резолюций или вовсе воздержавшихся от голосования . В свою очередь Специальный трибунал по Ливану после анализа ряда договоров, резолюции" Организации Объединенных Нации", законодательной и судебной практики государств пришел к выводу «о формировании общего opinio juris в международном сообществе, сопровождаемого практикой, согласующейся с таким opinio juris и свидетельствующей о том, что обычная норма международного права в отношении международного преступления терроризма, по крайней мере в мирное время, действительно появилась» .

Перечень форм opinio juris открыт. Более того, возможна «тавтологичная» ситуация, в которой практика государств, будучи самостоятельным обязательным объективным элементом международного обычая, одновременно является доказательством наличия opinio juris - субъективного элемента . Так, в деле о заливе Мэн палата Международного суда ООН вывела opinio juris из «достаточно обширной и убедительной практики», а не из «предвзятых идей» . Не всегда последовательным при анализе элементов международного обычая был и Международный трибунал по бывшей Югославии . Так, в п. 527 дела «Прокурор против Купрешкича» Судебная палата прямо утверждала, что «принципы международного гуманитарного права могут складываться посредством обычного процесса под давлением требовании" гуманности или диктата публичного сознания, даже когда практика государств скудна и непоследовательна» .

Договоры и международные обычаи зачастую переплетаются. Договоры могут отражать уже существующие нормы международного обычая, например положение Венской конвенции о дипломатических сношениях касательно иммунитета дипломатического агента от уголовного преследования; порождать новые нормы международного обычного права. МТР в п. 46 дела «Прокурор против Рутаганды» отметил, что Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, бесспорно, является частью международного обычного права .

При этом необходимо помнить, что, несмотря на тесную связь между двумя вышеуказанными источниками, международное обычное право «существует само по себе», даже если в том

или ином международном договоре присутствует идентичная норма . Международный обычай может также заполнять потенциальные лакуны в международных договорах и помогать в их толковании. Специальный суд по Ливану заявил, что «для установления безо всякой тени сомнения того, сложилась ли обычная норма международного права», необходимо, в частности, «посмотреть на поведение государств, формирующееся посредством достижения согласия по международным договорам, значение которых выходит за рамки их конвенционной сферы применения» . Аналогичным образом Специальный суд по Сьерра-Леоне в п. 18-19 дела «Прокурор против Нормана» заявил, что значительное число государств, ставших участниками Женевских конвенции" или ратифицировавших Дополнительный протокол II и Конвенцию о правах ребенка, свидетельствует о том, что положения этих документов пользуются широким признанием как нормы международного обычного права .

Иногда высказывается мнение, что международные договоры являются более важным источником, чем международное обычное право. Сложно согласиться с данным тезисом по ряду причин. Во-первых, как показывает практика, международные суды и трибуналы регулярно обращаются к международному обычаю. Во-вторых, обычай, являясь более гибким источником права, способен быстрее реагировать на изменения в обществе, в него не надо вносить поправки, он эволюционирует сам по себе. В-третьих, в отличие от договора, обязательного только для участников, международный обычай распространяется на все государства. Здесь нельзя не отметить точку зрения К. Брэдли и М. Гулати, критикующих обычай за отсутствие возможности «выхода» из него по аналогии, как это обстоит с международными договорами . Но не стоит воспринимать международный обычай как кабалу. Существуют обстоятельства, такие как кардинальная смена ситуации, которые позволяют государству отклониться от выполнения обязательств, вытекающих из международных обычаев. Более того, не из всех договоров допустим механизм выхода .

Отдельного внимания заслуживает взаимосвязь принципа nullum crimen sine lege и международного обычая. В свое время адвокаты фашистов ссылались на нарушение принципа законности: их клиенты привлекались к ответственности за не криминализованные на уровне международного договора деяния. Такой аргумент не был принят Нюрнбергским и Токийским военными трибуналами как минимум по той причине, что преступления, входившие в их юрисдикцию, имели обычно-правовую природу. Тем не менее, памятуя данную ситуацию, Генеральный секретарь ООН обратил внимание составителей Устава МТБЮ на тот факт, что принцип nullum crimen sine lege требует от суда применять нормы гуманитарного права, которые вне всякого сомнения являются международным обычаем, чтобы в дальнейшем не возникла проблема с членством того или иного государства в определенной конвенции .

В завершение еще раз повторим, что международный обычай, во-первых, состоит из двух элементов, причем практика государств и opinio juris могут быть органически переплетены. Во-вторых, международный обычай является одним из основных источников международного уголовного права, служит не только для выявления элементов преступлений, но и для определения обстоятельств освобождения от ответственности и т. д. В-третьих, принцип nullum crimen sine lege стоит трактовать расширительно: деяние может быть криминализировано не только в писанном законе, но и на уровне международного обычая.

1. Статут Международного суда ООН [Электронный ресурс] : принят в Сан-Франциско 26 июня 1945 г. Доступ из ин-форм.-правового портала «Гарант».

2. Устав Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси [Электронный ресурс] : принят в Лондоне 8 авг. 1945 г. URL: http://lawrussia.ru/texts/legal_568/doc568a391x909.htm (дата обращения: 20.05.2017).

3. Устав Международного трибунала для Дальнего Востока [Электронный ресурс] : принят в Токио от 19 янв. 1946 г. URL: http://www.lawrussia.ru/texts/legal_382/doc382a860x217.htm (дата обращения: 20.05.2017).

4. Устав Международного трибунала ООН по бывшей Югославии [Электронный ресурс] : от 25 мая 1993 г. URL: http://www.un.org/ru/law/icty/charter.shtml (дата обращения: 22.09.2010).

5. International Criminal Law. Cases & Commentary / А. Cassese, G. Acquaviva, M. Fan, A. Whiting. Oxford (UK), 2011. 648 р.

6. Римский статут Международного уголовного суда (вместе с «Пособием для ратификации и имплементации») [Электронный ресурс] : принят в Риме 17 июля 1998 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

7. Degan V.-D. On the Sources of International Criminal Law // Chinese Journal of International Law. 2005. Vol. 4. P. 45-83.

8. Цит. по: Международное уголовное право / под общ. ред. А.В. Бриллиантова. М., 2017. 358 с.

9. Кибальник А.Г. Современное международное уголовное право: понятие, задачи, принципы / под науч. ред. д-ра юрид. наук А.В. Наумова. СПб., 2003. 252 с.

10. Дело о военных и военизированных действиях в и против Никарагуа: решение Международного суда ООН от 27 июня 1986 г. С. 108-109. П. 207 ; Дело о континентальном шельфе Северного моря: решение Международного суда ООН от 20 февр. 1969 г. С. 39. П. 63.

11. Prosecutor vs S.H. Norman [Электронный ресурс]. SCSL-2004-14-AR72(E). 2004. 31 May. P. 13. § 17. URL: http://www.rscsl.org/Documents/Decisions/CDF/Appeal/131/SCSL-04-14-AR72(E)-131.pdf (дата обращения: 12.06.2017).

12. Prosecutor vs F. Nahimana, Barayagwiza, Ngeze [Электронный ресурс]. Case No. ICTR-99-52-A. 2007. 28 Nov. Partly Dissenting Opinion of Judge Meron. URL: http://www.un.org/en/preventgenocide/rwanda/pdf/NA-HI MANA%20ET%20AL%20-%20APPEALS%20J UDGEMENT. pdf (дата обращения: 12.06.2017).

13. Дело о военных и военизированных действиях... ; Дело о континентальном шельфе...

14. Цит. по: Формирование и доказательство существования международного обычного права [Электронный ресурс] : доклад М. Вуда для Комиссии международного права от 17 мая 2013 г. А/С^4/663. URL: http://legal.un.org/docs/in-dex.asp?symbol=A/CN.4/663&referer=http://legal.un.org/ilc/guide/1_13.shtml&Lang=R (дата обращения: 12.06.2017).

15. Legality of the Threat or Use of Nuclear Weapons [Электронный ресурс] : advisory opinion of 8 July 1996. URL: http://www.refworld.org/casesjCJ,4b2913d62.html (дата обращения: 12.06.2017).

16. Формирование и доказательство существования...

17. Delimitation of the Maritime Boundary in the Gulf of Maine Area (Canada / United States of America). Judgment. ICJ Reports 19841996. P. 299.

18. Дело о делимитации морской границы в районе залива Мэн: решение Международного суда ООН от 12 окт. 1984 г.

19. Prosecutor vs TadiC [Электронный ресурс] : decision on jurisdiction. 1995. 2 Oct. URL: http://www.icty.org/xZcases/tadic/ac-dec/en/51002.htm (дата обращения: 12.06.2017) ; Prosecutor vs KordiC and Cerkez [Электронный ресурс]. IT-95-14/2. 2001. 26 Feb. URL: http://www.icty.org/x/cases/kordic_cerkez/tjug/en/kor-tj010226e.pdf (дата обращения: 12.06.2017).

20. Prosecutor vs Kupreskic and others [Электронный ресурс]. Case No. IT-95-16-T 2000. 14 Jan. URL: http://www.icty.org/x/cases/kupreskic/tjug/en/kup-tj000114e.pdf (дата обращения: 12.06.2017).

21. Prosecutor vs Rutaganda [Электронный ресурс]. Case No. ICTR-96-3 (Trial Chamber). 1999. 6 Dec. URL: http://unictr.un-mict.org/sites/unictr.org/files/case-documents/ictr-96-3/trial-judgements/en/991206.pdf (дата обращения: 12.06.2017).

22. Формирование и доказательство существования...

23. Interlocutory Decision on the Applicable Law: Terrorism, Conspiracy, Homicide, Perpetration, Cumulative Charging (Appeals Chamber) [Электронный ресурс]. Case No. STL-11-01/I. 2011. 16 Feb. URL: https://www.stl-tsl.org/en/the-cases/stl-11-01/main/filings/orders-and-decisions/appeals-chamber/534-f0936 (дата обращения: 12.06.2017).

24. Prosecutor vs S.H. Norman.

25. Bradley C.A., Gulati M. Customary International Law and Withdrawal Rights in an Age of Treaties [Электронный ресурс] // Duke Journal of Comparative and International Law. 2010. Vol. 21. URL: http://scholarship.law.duke.edu/cgi/viewcon-tent.cgi?article=1028&context=djcil (дата обращения: 12.06.2017).

26. Lauterpacht H. The Function of Law in the International Community. N. Y., 2011. 512 p.

27. Отчет Генерального секретаря ООН к резолюции СБ ООН 808 [Электронный ресурс]. UN Doc. S/25704. 1993. 3 May. URL: http://www.icty.org/xfile/Legal%20Library/Statute/statute_re808_1993_en.pdf (дата обращения: 12.06.2017).

Источники международного уголовного права те же, что и у международного права в целом. Главная роль в создании норм международного уголовного права принадлежит договорам. Вместе с тем специфика договорных источников международного уголовного права проявляется в том, что его кодификация не была осуществлена, и поэтому его нормы можно найти в договорных источниках других отраслей. К их числу относятся, прежде всего, договоры, содержащие нормы, которые регулируют вопросы борьбы с международными преступлениями:

Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г.;

Дополнительные протоколы к ним 1977 г.;

Конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г.;

Второй протокол 1999 г. к Гаагской конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г.;

Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников 1989 г.;

Конвенция о предупреждении преступлений геноцида и наказания за него 1948 г.;

Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г.;

Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г.;

Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г.;

Римский статут Международного уголовного суда 1998 г. и др.

В целом к числу договорных источников международного уголовного права относятся сотни международных договоров различного характера: универсальные, региональные, двусторонние, многосторонние и т.д. Например, ряд конвенций посвящен борьбе с теми или иными видами преступлений международного характера:

Конвенция о рабстве 1926 г.;

Конвенция о борьбе с торговлей людьми и с эксплуатацией проституции третьими лицами 1949 г.;

Конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом 1997 г.;

Конвенция о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов 1963 г.;

Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов 1973 г.;

Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства 1988 г.;

Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. и др.

Активно развивается процесс международного нормотворчества в данной сфере на региональном уровне. Только в рамках Совета Европы заключено значительное количество договоров, регулирующих вопросы борьбы с преступностью:

Европейская конвенция о взаимной помощи по уголовным делам 1959 г.;

Европейская конвенция о выдаче 1957 г.;

Конвенция об «отмывании», выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности 1990 г. и др.

В международном уголовном праве значительную роль играют обычные нормы, и многие международные договоры (прежде всего касающиеся норм о защите жертв войны и правилах ее ведения) рассматриваются как отражение содержания норм обычного международного права, т.е. правила договоров обязательны и для государств, не являющихся их участниками, в качестве международных обычаев. Неслучайно еще в решении Международного военного трибунала в Нюрнберге было подчеркнуто, что гуманитарные нормы IV Гаагской конвенции 1907 г. и Женевской конвенции 1929 г. об обращении с военнопленными признаны всеми цивилизованными нациями, рассматривались ими в качестве декларации законов и обычаев. войны и считаются частью общего международного права. Практика Международного трибунала по бывшей Югославии также подтверждает данный подход.

Ряд преступлений, которые либо не предусмотрены международными договорами, либо и признаки не конкретизированы в них, тем не менее, определяются в обычном праве. Например, агрессия указана в качестве преступления, вызывающего озабоченность всего международного сообщества, в ст. 5 Римского статута, но само определение агрессии отсутствует в данном международном договоре. Вместе с тем ни одно государство никогда не оспаривало обычно-правовой характер этого преступления.

Важный вклад в процесс нормообразования вносят международные суды, решения которых согласно ст. 38 Статута Международного Суда ООН могут использоваться как вспомогательное средство определения правовых норм. Кроме того, международные суды могут содействовать появлению новых норм в международном гуманитарном праве. Так, в Уставе и приговоре Международного военного трибунала в Нюрнберге была впервые дана трактовка международных преступлений в области гуманитарного права и сформулированы принципы уголовной ответственности физических лиц за их совершение, впоследствии признанные резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 г. принципами международного права и закрепленные в Женевских конвенциях 1949 г. и Дополнительном протоколе от 1977 г. Следует также упомянуть действующие в настоящее время Международные уголовные трибуналы ad hoc по бывшей Югославии и Руанде, решения которых имеют большое значение в толковании и применении норм права.

К источникам международного уголовного права, которые условно можно назвать косвенными или вспомогательными, относятся внутригосударственные законы, направленные в той или иной степени на преследование и наказание за совершение международных преступлений и преступлений международного характера. Внутригосударственные нормативные правовые акты, принятые в нескольких государствах по одному и тому же вопросу, способны оказать влияние на возникновение обычной нормы международного уголовного права. Например, принятые многими государствами законы по борьбе с террористическими актами международного характера, наемничеством, о факультативной универсальной юрисдикции в отношении военных преступлений, совершаемых в период вооруженного конфликта немеждународного характера, инициировали возникновение международно-правовых норм, определяющих подобные деяния как преступные.

Растущую роль в процессе формирования норм международного уголовного права приобретают решения международных организаций, прежде всего органов ООН, таких как Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности. Ярким примером является Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 г. и имевшая статус рекомендации. Однако в последующем государства признали ее положения в качестве норм общего международного права. Таким образом, резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, других международных органов непосредственно не создают норм международного права и их нельзя считать источником международного уголовного права. Вместе с тем они являются важным звеном в процессе формирования международно-правовых норм.

Уникальным случаем непосредственного создания норм и институтов международного уголовного права является учреждение международных уголовных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде Советом Безопасности ООН по предложению Генерального секретаря ООН на основании главы VII Устава ООН - в рамках полномочий по принятию мер для восстановления международного мира и безопасности. Никогда до этого Совет Безопасности ООН не учреждал органов для суда над индивидами в качестве меры для восстановления международного мира и безопасности. Вместе с тем подобный подход был молчаливо признан государствами и позволил избежать неадекватных для подобных ситуаций затрат времени, необходимых для заключения универсального международного договора, и, что более важно, избежать риска того, что непосредственно затронутые конфликтами государства откажутся от участия в нем.

Традиционные методы международного правотворчества уже не в состоянии обеспечить растущие потребности сотрудничества в борьбе с преступностью. Это вызвало к жизни более гибкий и оперативный механизм развития международного и национального права при помощи международных стандартов. Такие стандарты, являясь нормами так называемого «мягкого права», т.е. не обязательными для государств, тем не менее, отражают мировой правовой опыт и поэтому учитываются государствами при формировании норм национального уголовного, уголовно-исполнительного права, уголовного процесса и национальной правоприменительной практики.