В каких странах абсолютный суверенитет. Конституционное ограничение суверенитета россии

Возврат

Суверенитет как политико-правовое свойство государства, народа, нации. Государственный суверенитет в условиях федерации и межгосударственных союзов.

Термин «суверенитет» возник от понятия «суверен» - правитель, осуществляющий верховную власть, которая распространяется на всех подданных, т.е. имеет верховенство на всей территории государства.

Суверенитет государства в современном понятии представляет собой единство двух элементов:

Верховенства государства на территории страны, т.е. способности государства самостоятельно решать важнейшие вопросы жизни общества, устанавливать и обеспечивать единый правопорядок;

Независимости государства извне (на международной арене).

Государственный суверенитет – это присущее государству верховенство на своей территории и независимость в международных отношениях.

В структуре теории суверенитета выделяется общая система взаимодействующих принципов (независимо от субъекта суверенитета), концентрированно отражающая его наиболее существенные признаки: а) неотчуждаемость суверенитета; б) его неограниченность; в) верховенство власти; г) неделимость суверенитета; д) неабсолютность; е) юридическое равенство фактически во многих случаях неравных социальных субъектов; ж) приоритет народного суверенитета

Основы суверенитета:

Экономическая основа (территория, определенный уровень развития экономики, наличие культурного достояния и т.д.)

Политическая основа (существование стабильного политического режима, наличие развитой политической системы общества)

Правовая основа – конституция, законодательство, общепризнанные принципы международного права)

От качества этих основ зависит содержательная часть суверенитета. Если экономический и культурный уровни страны низки, политическая и правовая система не развиты и не стабильны, то суверенитет носит формальный или органический характер.

Формальным суверенитет государства считается тогда, когда он юридически и политически провозглашается, а фактически в силу распространения на него влияния других государств, диктующих свою волю, не осуществляется.

Ограничение государственного суверенитета может осуществляться в принудительном и добровольном порядке. Принудительное ограничение может иметь место, например, по отношению к побежденному в войне государству со стороны государств-победителей. Добровольное ограничение может допускаться самим государством по взаимной договоренности с другими государствами (государства объединяются в федерацию)

Национальный суверенитет выражается в характеристике народа как основного источника власти в государстве. «Право на власть осуществляется как непосредственным, так и представительным путем (непосредственность – участие в выборах представителей и решение на референдуме наиболее важных вопросов государства; представительность – делегирование властных полномочий доверенным народным представителям)

Национальный суверенитет закрепляет право нации на самоопределение. В отличие от народного суверенитета, предполагающего оценку народа как социально однородной категории, суверенитет нации предполагает отграничение гражданского населения страны по национальным признакам. Крайней формой национального суверенитета является закрепление за нацией права на создание собственного государства. В настоящее время в подобном виде национальный суверенитет законодательно не закреплен ни в одном из государств, т.к. его реализация предполагает нарушение принципа единства государственной территории и как следствие – посягательство на государственный суверенитет в целом.

Национальный суверенитет определяется как полновластие нации, ее политическая свобода, возможность самоопределения для сохранения своей самобытности, языка, культуры, истории. Но нация не может осуществлять свое полновластие и политическую свободу, сохранять национальные ценности без определенной государственной организации, ее представительных, исполнительных и судебных структур.

В федерации суверенитет определяется рамками правовой компетенции федеративного государства и входящих в его состав государственных образований. Поэтому с точки зрения научной чистоты и определения реального соотношения статусов федерации и ее субъектов следует конституционно разграничить понятия «государство» и «государственность» (соответственно, «суверенитет» и «суверенность»).

В мировой практике и в Российской Федерации (как и в бывшем Советском Союзе) члены федерации независимо от степени их самостоятельности в решении вопросов своей внутренней и внешней жизнедеятельности по объективным причинам не могут иметь все институты классического государства. В полном объеме они создаются на основе договора объединяющихся в единое федеральное государство народов.

В конституциях большинства стран мира нет провозглашения суверенитета данного государства, но существует положение об олицетворении им суверенитета народов. В конституциях федеративных государств (США, ФРГ, Швейцария, Индия, Бразилия) члены федерации (штаты, земли, кантоны) не именуются суверенными государствами, но они обладают большей самостоятельностью в решении вопросов своей жизнедеятельности, чем бывшие наши «суверенные союзные республики».

Суверенитет государства нельзя абсолютизировать. В международной практике не было и не может быть абсолютного суверенитета, тем более в многонациональном едином федеративном государстве.

Абсолютизация суверенитета и провозглашение безграничной независимости – лишь утопия. Нельзя отождествлять «самостоятельность» государства с его полной независимостью. Построенная на идее абсолютного суверенитета и независимости политика ряда государств не способствует естественно-историческому развитию своих народов в системе международного сообщества.

Современная действительность свидетельствуют, что все страны мира обладают ограниченным суверенитетом, исходя хотя бы из того, что они являются членами ООН, входят в различные региональные межгосударственные организации и ряд своих компетенций делегируют им. Кроме того, интенсивный процесс интеграции и сближения различных стран усиливает их взаимосвязь и взаимозависимость, обусловливает неизбежные компромиссы и согласования интересов, а порой вынуждает частично поступиться ими во имя обеспечения общественного прогресса.

Суверенитет – не просто свойство государства, но еще и способность его реализации.

Суверенитет может быть полным и ограниченным.

На своей территории государство обладает полным суверенитетом . Впрочем, существуют части государственной территории, на которых суверенитет государства ограничен международно-правовыми нормами . Например, в территориальных водах государство обязано, согласно МП, предоставлять право мирного прохода иностранным судам.

В межгосударственных отношениях нередки случаи, когда определенные обязанности, обременительные для суверенитета, возлагаются на государство иностранными державами посредством двустороннего, многостороннего договора или их воздействием на конституционные положения такой страны.

Так, в результате испано-американской войны 1898 года США полностью подчинили себе Кубу и навязали изменение в кубинскую Конституцию, согласно которому Куба взяла на себя обязательство согласовывать с США свою внешнюю политику и разместить американскую военную базу в Гуантанамо. После кубинской революции 1959 года данные положения Конституции были изъяты (хотя военная база США в Гуантанамо, вопреки воле Кубы, по-прежнему существует).

Встречаются также ситуации, когда части конституции или конституции целиком пишутся для страны, проигравшей в войне. В мирных договорах по результатам войны могут предусматриваться положения, ограничивающие юрисдикцию (суверенитет) государства. Такое положение государства  форма международно-правовой ответственности за международные преступления с его стороны.

Интересно, что, согласно статье 309 (3) Соглашения о Североамериканской ассоциации свободной торговли (НАФТА), предусматривающего либерализацию торговли между США, Канадой, Мексикой и взаимное устранение запретов, ограничений для импорта/экспорта товаров, Соединенным Штатам предоставлено право в одностороннем порядке вводить определенные запретительные меры, подлежащие исполнению другими государствами  участниками НАФТА.

Все чаще государства передают свои полномочия международным организациям и органам интеграционных объединений .

Так, в ноябре 2002 года парламент Швеции подавляющим числом голосов одобрил изменения в Конституции, в соответствии с которыми ряд полномочий в области внешней и оборонной политики были переданы в ведение органов ЕС.

Ранее Швеция, согласно Конституции, передала органам ЕС полномочия в соответствующих вопросах экономики. При этом, будучи членом ЕС, Швеция пока еще не вступила в общеевропейский валютный союз и сохраняет свой суверенитет и юрисдикцию в отношении национальной валюты  кроны.

Из Конституции РФ (ст. 79)

Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Федерации.

Таким образом, возрастающая взаимозависимость государств, заключение международного договора сами по себе еще не означают ограничения государственного суверенитета, а, скорее, представляют собой формы его проявления, реализации.

Суверенитет может быть полным и ограниченным.

Из Конституции РФ (ст. 79)

Доктрину абсолютного суверенитета ввел в политическую науку французский мыслитель Жан Боден в своей работе «Шесть книг о республике» (1576). Теория суверенитета формировалась совместно с идеей абсолютной монархии -- новой парадигмой государства, возникшей как реакция на притязания духовной власти, феодалов и Священной Римской империи на верховенство государственной власти. Именно через теоретическое обоснование полновластия монархов, становящегося во многих государствах свершившимся фактом, политическая мысль позднего Средневековья и Нового времени подошла к необходимости выработки понятия, объединившего в себе разрозненные представления о верховенстве власти короля и его полновластии.

Боден определил суверенитет как абсолютную и пожизненную власть в государстве, принадлежащую чаще всего монарху, или, в более редких случаях, аристократии или народу. Монарх дает подданным закон без их согласия, отделен от народа и отвечает лишь перед Богом. При этом по Бодену, власть передается народом монарху в форме дарения, которое не оговаривается никакими условиями. Следовательно, суверенный монарх не уполномоченное народом лицо, реализующее свои полномочия путем участия в реализации естественных прав подданных, а образ Бога, отделенный от руководимого им общества. Власов В.С. Основы государства и права / В.С. Власов. - М.: Инфра-М, 2010. - С. 85.

Отталкиваясь от понимания государственного суверенитета как понятия, характеризующего не верховенство власти, а абсолютную власть, не предполагающей возможности контроля и подотчетности, ученые нередко высказывают мысль об утере актуальности понятия суверенитета как характеристики ушедшего в небытие абсолютизма и более ближнего к современности явления тоталитаризма. Тем самым игнорируется то, что развитие идеи конституционного государства внесло коррективы в учение о суверенитете. Отказ от идеи безграничности суверенитета («абсолютного суверенитета») позволил говорить о нем как о правовом понятии, характеризующем верховенство власти, а не произвол государственного аппарата. Государственный суверенитет предполагает способность юридически не связанной внешними силами государственной власти к исключительному самоопределению, а потому и самоограничению путем установления правопорядка, на основе которого деятельность государства только и приобретает подлежащий правовой квалификации характер.

Государство после ухода в небытие эпохи абсолютизма не имеет какого-либо органа управления, стоящего над ним или вне него. Поэтому, обладая естественным и неотчуждаемым правом на верховную власть, тем не менее, государство располагает властью, не стоящей отдельно от совокупности политических отношений на территории государства или во всем мире, а лишь обладающей большей силой, чем иные политические институты общества или чем власть других государств. Иными словами, невозможно признать за государством право на управление общественными отношениями без каких-либо ограничений лишь исходя из его некоей «собственной природы», иначе будет упущено из виду, что государственная власть -- это форма реализации естественного права народа на самоуправление.

Поэтому суверенитет может быть отнесен к признакам государства с учетом приводимых выше оговорок при условии исключения из содержания данного понятия трансцендентной составляющей, разработанной теоретиками суверенитета для нужд правового обоснования абсолютизма.

Суверенная власть как признак государства -- это юридически самоопределяющаяся власть, власть высшая, которая сама определяет свою юридическую компетенцию, т.е. имеет право над пределами своей компетенции. Наличие верховной власти с формально-юридической точки зрения является важнейшим условием существования правовой системы, поскольку только такая власть может в установить в последней инстанции, что есть право, а что не есть право.

Сегодня понятие суверенитета носит относительный характер, абсолютного понятия суверенитета, которое имело место, например, в XIX веке или даже в первое половине ХХ века, как оно трактовалось юристами и политиками, уже нет. И любое суверенное государство сегодня, формально, официально суверенное, имеет целый ряд обязательств международного порядка, которые записаны в международных правовых документах ООН, ОБСЕ, и документах СНГ. Естественно, что все государства, подписавшие соответствующие документы, несут определенные международные обязательства добровольно, тем самым ограничивающие собственный суверенитет.

Говоря о суверенитете, о проблеме суверенитета, нельзя не отметить того, что сегодня концепция десуверенизации, концепция изменения характера суверенитета активно используется для решения целого ряда практических политических задач соответствующими странами и группировками. Сейчас мы наблюдаем в мире по целому ряду параметров прямо противоположную тенденцию той, которая заявлена сторонниками концепции десуверенизации и активного вмешательства во внутриполитические процессы, минуя оболочку современного государства нации. Эти тенденции и процессы особенно рельефно проявлялись в деятельности двух азиатских гигантов, которые в последние 10-15 лет уверенно увеличивают свое влияние в мировой политике - Китай и Индия.

Индию в американских и официальных документах часто называют крупнейшей в мире демократией, но если посмотреть внимательно, это демократия по-настоящему суверенного государства, которое существенно продвинулось по пути укрепления своего суверенитета, и, безусловно, на этом пути это государство существенно укрепило свои экономические и, в частности, военные позиции. Мы можем наблюдать попытки обеспечения суверенитета и со стороны целого ряда других государств. Например Бразилии в Южной Америке, где особенно при нынешнем руководстве этой страны мы имеем ярко выраженную политику обеспечения своего суверенитета. Но самое примечательное то, что сторонники концепции десуверенизации не замечают того, что самая крупная держава современности - как ее еще иногда называют, моносверхдержава - Соединенные Штаты, не демонстрирует никаких признаков того, что она готова отказаться хотя бы от части своего суверенитета. Наоборот, действия Соединенных Штатов на международной арене направлены во многом на усиление своих суверенных позиций.

Сегодня можно говорить о том, что есть страны, которые обладают реальным суверенитетом, а есть страны, которые обладают суверенитетом только де-юре. Практически это все государства, которые входят в Организацию Объединенных Наций, обладают де-юре суверенитетом, который, с одной стороны, традиционно носит абсолютный характер, с другой стороны, имеет и относительный характер в силу принятых международных обязательств. Если говорить о реальном суверенитете в современном мире, то он и сейчас, и традиционно, был присущ очень небольшому количеству государств, которые способны обеспечить определенные параметры своего развития, например, экономического, военного или развития своей политической системы. Надо отметить, что многими параметрами реального суверенитета обладают не только крупные державы, не только великие державы или стремящиеся стать таковыми. В мире есть немало примеров и сравнительно небольших государств, обладающих очень высокой степенью реального суверенитета. В Европе, например, таким государством Швейцарию, которая имеет независимую военную организацию, кстати, весьма своеобразную и с очень высоким уровнем оснащения вооруженных сил, с очень глубоко продуманной концепции национальной обороны.

И Швейцария по целому ряду параметров, особенно в финансово-экономической сфере уверенно демонстрирует наличие своего реального суверенитета. Мы, говоря о России можем говорить о том, что наша страна обладает очень значительным потенциалом реального суверенитета, и вся историческая традиция России, те усилия, которые были предприняты на протяжение столетий нашим народом, говорят о том, что Россия способна и имеет огромный потенциал национального самосознания для отстаивания и обеспечения своего реального суверенитета. В последние несколько лет России удалось добиться целого ряда очень важных шагов в повышении степени своей реальной суверенности. Один из примеров этого - это вопрос о сокращении нашей внешней задолженности. Можно привести в пример конец 90-х годов, когда Международный валютный фонд в силу очень высокой зависимости России от внешних заимствований буквально диктовал очень многие параметры нашей политики в области налогообложения, определял, какой НДС нам брать или не брать, в области формирования бюджета и прочее.

Государственным суверенитетом (полным) обладает только Российская Федерация, и только она, реализуя свои суверенные права, может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами (ст. 79 Конституции РФ).

Субъекты РФ государственным суверенитетом не обладают (они являются не государствами, а государственными образованиями, следовательно, обладают многими, но нс всеми традиционными признаками государства). Однако здесь важно подчеркнуть следующее. Во-первых, в силу реализации концепции дуалистического суверенитета субъекты РФ участвуют в реализации государственного суверенитета Российской Федерации и являются не просто составными, а системообразующими элементами

Российской Федерации. Во-вторых, в настоящее время в абсолютном большинстве субъектов РФ из их основных законов изъяты положения о государственном суверенитете, однако в некоторых республиках (в частности, в конституциях Чеченской Республики, Республики Татарстан и др.) упоминание о суверенитете сохранено (обычно фиксируется, что суверенитет республики выражается в обладании всей полнотой государственной власти вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и республики; в ст. 1 Конституции Республики Татарстан, кроме того, подчеркнуто, что суверенитет является неотъемлемым качественным состоянием Республики Татарстан). Для подобных положений есть определенная конституционная основа: в соответствии со ст. 73 Конституции РФ вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов РФ субъекты РФ обладают всей полнотой государственной власти (а проявление суверенитета, как известно, и связывают, прежде всего, с полнотой и верховенством государственной власти). Упоминание о суверенитете субъектов федерации содержится и в конституциях некоторых зарубежных федераций (Канада, Швейцария, Мексика и др.). Следовательно, само по себе закрепление суверенитета, суверенных прав за составными частями федеративных государств не предопределяет непременный распад этих государств. Важно понимание содержания суверенитета в регионах: если субъекты федерации не посягают на государственный суверенитет федеративного государства в целом, не претендуют на собственный абсолютный государственный суверенитет, то упоминание о нем в федеральном и региональном законодательстве нс является угрожающим и разрушающим фактором.

Отношение федерального центра к проблеме государственного суверенитета (в том числе к возможности провозглашения суверенитета в республиках), его содержанию и проявлениям наиболее рельефно проявилось в правовой позиции КС РФ, сформулированной в Постановлении от 07.06.2000 № 10-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона “Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации”».

Суверенитет, предполагающий по смыслу ст. 3, 4, 5, 67 и 79 Конституции РФ верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти, полноту законодательной, исполнительной и судебной власти государства на его территории и независимость в международном общении, представляет собой необходимый качественный признак Российской Федерации как государства, характеризующий ее конституционно-правовой статус.

Конституция РФ не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и, следовательно, не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации. Суверенитет РФ, в силу Конституции РФ, исключает существование двух уровней суверенных властей, находящихся в единой системе государственной власти, которые обладали бы верховенством и независимостью, т.е. не допускает суверенитета каких бы то ни было субъектов РФ.

Конституция РФ связывает суверенитет РФ, ее конституционно-правовой статус и полномочия, а также конституционно-правовой статус и полномочия республик, находящихся в составе Российской Федерации, не с их волеизъявлением в порядке договора, а с волеизъявлением многонационального российского народа - носителя и единственного источника власти в Российской Федерации, который, реализуя принцип равноправия и самоопределения народов, конституировал возрожденную суверенную государственность России как исторически сложившееся государственное единство в ее настоящем федеративном устройстве.

Содержащееся в Конституции РФ решение вопроса о суверенитете предопределяет характер федеративного устройства, исторически обусловленного тем, что субъекты РФ не обладают суверенитетом, который изначально принадлежит Российской Федерации в целом. Республики как субъекты РФ не имеют статуса суверенного государства и решить этот вопрос иначе в своих конституциях они не могут, а потому не вправе наделить себя свойствами суверенного государства, даже при условии, что их суверенитет признавался бы ограниченным.

Конституция РФ исходит из относящегося к основам конституционного строя Российской Федерации и, следовательно, к основам конституционного строя республик принципа равноправия всех субъектов РФ. Признание же за республиками суверенитета, при том что все другие субъекты РФ им не обладают, нарушило бы конституционное равноправие субъектов РФ, сделало бы невозможным его осуществление в принципе, поскольку субъект РФ, не обладающий суверенитетом, по своему статусу не может быть равноправным с суверенным государством.

Использование в ч. 2 ст. 5 Конституции РФ понятия «республика (государство)» применительно к установленному ею федеративному устройству не означает признание государственного суверенитета этих субъектов РФ, а лишь отражает определенные особенности их конституционноправового статуса, связанные с факторами исторического, национального и иного характера.

Признание Конституцией РФ суверенитета только за Российской Федерацией воплощено также в конституционных принципах государственной целостности и единства системы государственной власти (ч. 3 ст. 5 Конституции РФ), верховенства Конституции РФ и федеральных законов, которые имеют прямое действие и применяются на всей территории РФ, включающей в себя территории ее субъектов (ч. 2 ст. 4; ч. 1 ст. 15; ч. 1 ст. 67). Отсутствие у субъектов РФ, в том числе у республик, суверенитета подтверждается и положениями ч. 4 ст. 15 и ст. 79 Конституции РФ, из которых следует, что только Российская Федерация вправе заключать международные договоры, приоритет которых признается в ее правовой системе, и только Российская Федерации как суверенное государство может передавать межгосударственным объединениям свои полномочия в соответствии с международным договором.